Герой
Шрифт:
Чёрный шпиль, уходивший стрелой в небо. В ночной тьме казалось, что это большая клякса, размазанная по ландшафту реальности. Редкие красные точки своим мерцанием продирались сквозь эту вытянутую дыру, что придавало ей хоть какие-то очертания реальной постройки. Судя по всему, возведён он из какого-то камня или материала ему подобного.
— Т-ты это видишь? Я всё мог п-предполагать, но…
Вокруг этого кола был круг. Сначала я не придал ему большого значения, однако присмотревшись мы поняли, что… Он шевелится. Весь этот ореол состоял из извергов.
— Я конечно всё понимаю, но это безумие! Нужно раз в десять больше людей чтобы иметь хоть какие-то шансы! Боже, какими же мы все были тупыми! Что ты со своим отрядом, что я со своими. Необходимо драпать отсюда, пока есть возможность! Наше счастье, что нас не замети…
— Заткнись.
Положенная ему на плечо рука прервала поток его болтовни.
— Мы. Никуда. Не уезжаем.
— Н-но как…
— Когда всё окончательно скатится в безнадёгу, возьмёшь один из мопедов и дашь газу куда глаза глядят. Если повезёт, сможешь добраться обратно до селения.
— А как же…
— Меньше вопросов. Считай это моя благодарность за всё сделанное тобою.
— Нельзя же…
— Забыл собственные слова? Ты наёмник. Жук, который выкрутится из любой передряги. И прямо сейчас я добродушно раскрываю перед тобой щель, в которую ты можешь заскочить. Однако в моих силах просто прихлопнуть тебя, что можно было сделать ещё тогда в лесу. Твой выбор? Поторопись, времени на размышления у тебя особо нет: 10, 9, 8…
— Чёрт, да что с тобой не так, ублюдок херов?
— …7, 6, 5…
— Хорошо, хорошо! Я согласен!
— Правильно. Теперь можем идти обратно. С подробностями, в своём стиле скажешь, что извергов много, но колонки обезвредят большую их часть, а дальше уже можно добить оставшихся вручную. Усёк?
— Да.
Ломать человеческую волю. Не знаю, что более жестоко: моментально убивать или доводить людей до состояния, что из страха они готовы идти наперекор своим устоям? Даже взять этого типа, который без особых колебаний переметнулся к убийцам своих товарищей: он всё ещё обладает принципами. На каком тогда дне нахожусь я? Уже не имеет значения. Главное затащить ЕГО в свой омут. Остальное бессмысленно.
Вернувшись обратно и находясь в безвыходном положении, заике ничего не оставалось: ему пришлось сплести ту ложь, о которой я его ранее просил. Возможно, мне было бы жалко его и этих парней. Да даже себе я мог бы выразить сочувствие, что угодил в такую губительную беспросветную воронку зла. Однако на месте того, где должны были формироваться такие соображения, зияла пустота. Сбрасывая сгнившие от бездействия детали сложного человеческого механизма, я всё больше сближался с безжалостным конструктом, состоящим из одного желания.
Уничтожить.
17
Начинало понемногу светать, и благодаря этому мне удалось убедить пушечное мясо в том, что сейчас не стоит подниматься к склону: нас могут заметить раньше времени. Более я не видел в глазах отблеска грядущей победы: лишь страх, который с каждой секундой всё больше заполонял их. Но даже так, в них не было осознания смерти. Надежда словно липучка-склизкая и одновременно клейкая, она въедается в человеческое естество настолько, что только смерти под силу содрать её окончательно.
— Перед запуском колонок убедитесь, что все шлемы работают исправно, иначе вы помрёте сразу вместе с извергами.
Помимо звукоизоляции, каждый шлем был оборудован рацией, чтобы оставалась возможность поддерживать связь между собой. Был только один недочёт-отсутствовала возможность слышать что-то, кроме этого: сборка не предоставляла сложной системы шумоподавления. У всех, кроме меня и пленного, доспехи были старыми, разве что с небольшим косметическим ремонтом. Огнестрельное оружие имелось в двух экземплярах у каждого, с тремя заряженными обоймами на каждую пушку, а также не стоит забывать про несколько поясных гранат. Выглядело это всё конечно презабавно, будто дети нарядились в одежды взрослых. Ничего, скоро мы выйдем на детскую площадку.
— Значит ещё раз: сейчас происходит активация установок. После часть из вас берёт ящик с гранатами и поднимается наверх. Оттуда вы начинаете дополнительно обкидывать ими подрывающихся тварей. Как только батареи установок садятся, а бомбы заканчиваются, мы все разом выдвигаемся напролом к башне. Запасов вооружения и собственных сил нам должно хватить чтобы справится с оставшейся горстью. Всем ясно?
— Да!
— Отлично. Тогда приступаем сейчас.
Небольшая коробка с рычагом находилась в руках пленного. Немного помедлив, он двинул его на 90 градусов до упора.
НЕВЕРОЯТНОЙ СИЛЫ И МЕРЗОСТИ ЗВУК. Будто разом голову сдавили тиски со всех сторон. Первые секунды казалось, что содержимое черепа вот-вот вылезет за его пределы.
— ИДИОТ, НЕ СНИМАЙ СРАНЫЙ ШЛЕМ!
Это уже раздалось на потоке передачи: из-за созданного давления кого-то просто вырвало внутрь, от чего дышать попросту стало нечем. Стянув с головы переполненный блевотой шлем, загаженное лицо на миг озарилось ликованием и тут же скривилось в болевой гримасе. Через несколько мгновений из ушей и рта пошла кровь, после чего тело свалилось наземь.
— Приступаем, иначе повторим его участь.
Большая часть отряда, отвечавшая за бомбардировку, подхватила ящик и ринулась по склону вверх. Включая меня и отвечавшего за колонки будущего предателя, нас было пятеро.
— Матерь божья, что же это такое…
— А я ведь говорил, что ему даже рыпаться не стоит, размажет его тут. И вот итог…
— Умереть так… Как ужасно и отвратительно…
— Что с колонками, сколько им ещё работать?
— Н-на полную катушку они могут протянуть ещё минут-ты три, может немногим больше.