Герой
Шрифт:
Расскажи о себе всему миру, Кессиди Белис!
И в этот момент — когда внутри все кричит от боли — позади раздаются шаги. Я медленно оборачиваюсь, видя совершенно растерянное лицо Кэтрин. Она не верит, что видит именно меня, поэтому замирает, приоткрыв губы, будто вот-вот скажет: “Кесс, боже, это действительно ты?”
Я решаюсь первая:
— Привет, Кэт… я тут… была поблизости, вот решила заскочить на пару минут. Эм… как дела?
Все это выглядит натужно и странно, учитывая то, как мы расстались.
Кэтрин все еще не может
— Принесите халат и полотенце! — а потом снова смотрит на меня: — Кесс, ты вся промокла… может, кофе?
— Я… — мне не хочется утруждать ее. — Спасибо, но я всего на секунду. Кхм, — кашляю в кулак. — Отличные фото, — и показываю куда-то себе за спину. — Я таких в жизни не видела, а я насмотрелось всякого…
Кэтрин ничуть не изменилась за полтора года: все такая же хрупкая женственная блондинка. На ее губах замерла болезненная улыбка. Она подошла ко мне, разглядывая фотографии.
— Да, они чудесны, — произнесла хрипло. — В этих работах весь мир. Жаль, что не я была их автором. Это фотографии Тайлера…
Что-то ощутимо дернулось внутри меня. Едва устояв на месте, я зажмурилась.
— … красиво, правда? — тихо говорила Кэт. — Он сделал эти снимки больше десяти лет назад, еще до того, как погиб Стен. Мы с Тайлером вместе грезили о собственной студии, купили ее на свои деньги… едва не прогорели. Он был отличным фотографом.
Мне хотелось спросить о многом, но голос дрожал.
— Он перестал снимать в один миг, — между тем, продолжила Кэт. — Просто выгорел, потерял интерес. Так бывает. Я не смогла ничего сделать и потеряла его… Господи, Кесс, а ведь я старалась. Я сделала все, что могла. Я… — и она замолкла, закусив губу.
— Что ж… — еще никогда до этого, мне не приходилось так тщательно подбирать слова. — Мне пора, наверно…
— Кесс, — и Кэтрин улыбнулась мне. — Ты не против, если я тебя сфотографирую?
— Меня? — и зачем ей это понадобилось?
Впрочем, мне хотелось хоть как-то утешить Кэт, раз уж я — тень из ее прошлого — явилась и снова разбередила рану у нее на сердце.
Впервые я снималась, как Кессиди Белис. Не изображая из себя никого другого. В мокром объемном свитере, который сполз с плеча, с потекшей тушью — такая, какая есть. Кэт не подпустила ко мне визажиста, усадила на пол перед объективом камеры и попросила быть собой.
Быть собой! Ну надо же…
Кэтрин вошла в азарт, заражая и меня, заставляя показать такую Кесс, какую никто не видел.
История в каждом снимке.
Прощаясь, Кэтрин крепко обняла меня, по-матерински поправила волосы.
— Ты больше, чем модель, Кесс, — сказала она, глядя мне в глаза, — ты личность.
Шутит она или серьезно?
Я вернулась в Эмей вечером. Погуляла по пляжу, постояла на берегу, раскинув руки, чувствуя себя птицей, которая не может взлететь. Слушая шум прибоя, я угадывала в нем голос Мейси: “Живи, Кесс!
Я все еще глотала таблетки от эпилепсии и была той самой сумасшедшей Белис, но в другой версии… улучшенной, что ли.
Заскочив в магазин к отцу, я застала его с покупателем в зале и спокойно прошла за кассу, села, закинув ноги на низкий столик. Как в старые добрые времена. Втянула запах резины и масла — ох, это запах “Магазина моторных лодок Белиса”! До слез пробирает.
— Кесс, я помогу господину Коллинзу отвезти его лодку, — крикнул отец. — Ты справишься?
— Так точно! — отрапортовала я, поднимаясь и вытягиваясь по струнке.
Проводив отца, я медленно бродила по залу, заложив руки в карманы.
Мне нравился наш магазин, но одно я любила больше: ходить по подиуму.
Мой первый выход я запомнила на всю жизнь. На смертном одре я буду думать только о том, как вышла на подиум в великолепном летнем платье, двигаясь под ритмичную музыку, наполняясь ею, повинуясь ей. Вспышки камер, тихий ропот голосов, внимательные взгляды и стук собственного сердца — меня переполнял трепет!
Я встала на цыпочки и, закрыв глаза, прошагала до кассы и обратно, будто на модном показе. Нужно выгодно показать наряд — руку на талию, покрутись, Кесс!
А потом овации — все для меня…
Я медленно распахнула глаза, видя по-прежнему лодочный магазин и…
Была бы я послабее сердцем, меня ждал бы удар.
Кровь бросилась к щекам, пульс участился и перед глазами расползлись разноцветные круги.
Я остановилась посреди зала, словно зачарованная, не веря собственным глазам — Тайлер Шоу каким-то чудесным образом проник в мою реальность. Стоит себе у кассы, опираясь о прилавок локтем и любуется мной. И этот мужчина, как и прежде, потрясающе красив. И я даже не злюсь на него.
— Ты здесь лодки продаешь, детка, или танцуешь ритуальный танец? — его голос вынудил меня вздрогнуть.
Я глянула через витрину на парковку, не обнаружив “хаммер". Может, Тайлер лишь мне кажется?
— Я не вовремя Кесс? — его немного напрягала моя растерянность и то, что я еще не произнесла ни слова. — Зайти попозже?
Он определенно хотел, чтобы я ответила что-то в духе: “О, нет! Я просто так счастлива видеть тебя, что потеряла дар речи!”
— У тебя какие-то проблемы с лодками, старик? — вымолвила я. — У тебя кажется есть одна резиновая с гарантией.
Он не стал скрывать изумления. Расхохотался.
— А ты определенно не лезешь за словом в карман, девочка.
Я заставила себя сделать пару шагов ему навстречу — надо же мне вернуться за кассу.
Мы некоторое время молчали.
Странно, почему я никак не могу успокоиться: руки дрожат, сердце бешено колотится?
— Сколько прошло? Год, два? — спросил Тайлер.
— Сорок два миллиона секунд… — отозвалась я, — такие дела…
Ну и зачем я сказала это? Не могла придумать что-то более нормальное в ответ?