Герой!
Шрифт:
— Надеюсь, сегодня они не будут нас удивлять. — Ваун повернулся к адмиралиссимусу. — Сэр, вы подумали о связанных с этим опасностях?
Рокер обменялся довольными взглядами со своей свитой.
— О вашей неизменной отваге в Патруле ходят легенды, адмирал Ваун. Ваше ежегодное обращение к новобранцам вдохновляет…
— Хватит вам, черт возьми! Этот тип заявляет, что существует что-то типа всемирной системы коммуникации пиподов, не так ли, профессор? Я ему не верю, потому что за десять тысяч лет мы должны были…
Куилд смог-таки перекричать Вауна.
— Есть много старых записей об одновременных выступлениях пиподов в масштабах континента.
— Именно об этом я и говорю! Именно побоище вы и рискуете устроить. Мы находимся на материке, и вам это известно, Рокер! В 98-м или типа того был набег пиподов на берег, буйствовали и вэлхэловские рощи. Если вы начнете баламутить пиподов здесь, вы навлечете опасность на все береговые поселения от Асимфирта до мыса и Бог знает, как далеко вглубь…
— Ваши опасения приняты к сведению, адмирал, — сказал с ухмылкой Рокер.
Солнце село; соленый морской ветер был остр, как нож. Ваун еще раз передернулся. Какой невыразимо чудовищный способ смерти! А если он откажется подчиниться приказам во время чрезвычайного положения, тогда Рокер его пристрелит. Это, наверное, лучше.
— Давайте все проясним, — сказал он, в то время как его мысли метались в поисках выхода. — Во-первых, вы заявляете, что на самом деле можете беседовать c этими тварями? Во-вторых, вы считаете, что они достаточно умны, чтобы давать полезные ответы? В-третьих, вы думаете, что они будут так добры и побегут искать мои копии, и, в-четвертых, что они каким-то образом могут направить вас туда, где могут быть эти копии? Какой наивный полудурок в это поверит? Как вы сможете их стимулировать, чтобы они хоть чуть-чуть заинтересовались вашей проблемой? Что…
— Повторяю, адмирал, — рявкнул Рокер, — что ваши опасения приняты к сведению. В конце концов понятие коллективного сознания может быть нам чуждо… но мне казалось, что уж вы-то сможете принять это быстрее, чем большинство…
Буриор радостно прыснула, услышав шутку, некоторые последовали ее примеру.
Несколько пиподов брели в сторону наблюдателей. Служба безопасности никогда не позволила бы им подходить так близко, если бы Рокер не сунул нос в стандартную систему распоряжений Вауна.
Ухмылка адмиралиссимуса сказала Вауну, что он побежден. Усмешки на лицах приспешников Рокера подтверждали это. Всем им казалось, что они в безопасности, поскольку прибыл вооруженный отряд Рокера и потому, что в случае неприятностей служба безопасности устроила бы массированный артобстрел. Имеют ли они какоенибудь представление о том, как быстро перемещается разъяренный пипод? Что же, он не порадует их, дав возможность послушать свои мольбы. Все смертные в конце концов умирают. Поражение неизбежно, но самое близкое к победе — уйти отважно.
Ваун даже не мог просто двинуть Рокеру в челюсть и заслужить приятный и быстрый расстрел, потому что Рокер о его желаниях знал и, несомненно, связал бы его и бросил пиподам. Выхода не было.
— Сэр, прошу ясных указаний.
— Очень хорошо. Адмирал Ваун, вы будете сопровождать гражданского работника Куилда до места рядом с рощей пиподов с целью облегчить коммуникацию с ними. Вы поможете исследованиям профессора Куилда всеми возможными способами.
Ясно?
— Сэр!
— А потом мы выследим ваших пропавших братьев, — сказал Рокер, удовлетворенно улыбаясь. — После стольких лет воссоединение семьи станет для вас волнующим событием.
Ваун мельком задумался, успеет ли он сломать эту толстую шею прежде, чем будет остановлен службой безопасности. С сожалением он пришел к выводу, что не сможет. Рэндомы! Дикая раса! Секс и власть — вот все, что их интересует.
— Превосходно! — сказал Куилд, блеснув зубами в гуще бороды, и глянул на пиподов. — Мы можем подойти чуть ближе, прежде чем снимем одежду, адмирал. В интересах приличий.
— Ведите, — отрезал Ваун.
Вслед за здоровяком профессором он побрел по песку. Рэндомы! Похоть и жадность до чего угодно их доведут. Братья могут быть беспощадны, как был беспощаден Приор, но они хоть совершают свои преступления по причинам более высоким, нежели обычная жадность.
***
Вот это я называю сексуальная внешность! — произнес страстный хриплый голос.
Ваун изучал свое изображение в зеркале над тазом. Его голова гладкая, как свежевымытый доггоцевский котелок, и украшена восемьюдесятью блестящими серебряными пуговицами, отмечающими те места, где просверлены дырки.
Сексуальная? У него нет бровей, у него красные веки, а его бесформенный белый халат кончается у колен и локтей.
Он поворачивается лицом к стоящей в дверях девушке. Неужели прошло всего четыре недели с тех пор, как он встретился с ней в Доггоце? Высокая, темнокожая, со знаками отличия офицера медицинского корпуса… Она все еще старше него по званию, но теперь его повышение официально. Кроме того, его ждут и другие вещи.
— Мэм! — говорит он. — Даже во время нашей последней встречи я был сексуальнее.
— Ах! — Ее полуночные глаза сверкают. — Ты воспользовался моим советом касательно бустера.
— У меня не было выбора. Анализ крови? Она, смеясь, качает головой.
— Достаточно того, как ты смотришь на меня. Кроме того, ходят слухи, что ты переспал с адмиралиссимусшей.
— О Кранц, нет! — Ваун начинает улыбаться, и улыбка переходит в зевок, уничтожающий последнийслед искренности в его отрицании. Ранним, быстротечным сладким утром, пока Рокер спал, в его постель приходила Мэви, но клевета Фрисд не причинит никакого вреда его карьере.
Тем не менее он чувствует, что покраснел от того, что и в самом деле рассматривал темнокожую девушку, гадая, того же оттенка ее соски, как и пышные, страстные губы, чуть приоткрывшиеся, чтобы показать белоснежные зубы.
— И мне не нужно быть гением медицины, чтобы догадаться, что ты не выспался, лейтенант.
— Совершенно верно, мэм.
— Ну, она ушла. Можем перейти к делу. Ясный взор врача продолжает исследовать слухи о нем и Фрисд. Пусть пошпионит! Да, Фрисд ушла — ушла, не попрощавшись, не поблагодарив, беззлобно; просто ушла. Вызвала свой торч, своего лопатоплечего капитана-галорианца, чтобы тот его вел, и улетела. Что бы ни болтали, ее любовником Ваун не был никогда.