Геймер. Тетралогия
Шрифт:
Фудзико со значением поклонилась.
— Все, кроме Минору, которому я уже приказал после праздника отправиться в замок Мидори, что на земле нашего вассала Катои-сан, он должен будет лично прочесывать все окрестные земли в поисках этого мальчишки, и чем он быстрее обнаружит и убьет Амакуса Сиро, тем скорее все закончится. — Ал попытался подняться, но Фудзико остановила его, неловко схватив за запястье.
— Но вы говорили, что наш сегун тоже ищет этого отрока? — зашипела она в лицо мужа, так что тот был вынужден склониться к самым ее губам.
— Сегун ищет не теми методами… — Ал замялся, решая, стоит ли поделиться с женой столь секретной информацией, но Фудзико за все время, что он ее знал, не то что не предала, а даже и не разочаровала своего странного супруга. — В общем, по нашим подсчетам Амакуса сейчас одиннадцать. Так он — Хидэтада — решил убивать всех одиннадцатилетних или около того мальчишек, ты понимаешь? Всех! Тоже мне царь Ирод!
— Всех одиннадцатилетних? — Фудзико сощурилась, прикидывая что-то в уме. — Всех не получится, хотя решение сегуна не обсуждается. — Она ущипнула себя за второй подбородок, довольно прищелкивая языком. — Этот метод можно было бы взять на вооружение нашим стратегам. Хотя тут тоже есть свои недочеты, — она облизала жирные губы, — настоящая перепись — реестр ведется только в самурайских семьях. Что же до торговцев и крестьян… — Фудзико пожала плечами, — я уже не говорю об эта, посудите сами, какой уважающий себя самурай согласится копаться в этом человеческом отребье?
— Сегун прав?! — Ал хотел было вспылить, но вовремя сдержался, давно привыкший, что у японцев все не как у нормальных людей.
— Во всяком случае, сегун благоволит к вам, и если вы попросите его прислать самураев из замка, чтобы сопровождать вас, он безусловно окажет помощь.
— Сегун… — некоторое время Ал сверлил Фудзико взглядом, решаясь на, быть может, самый отчаянный после, разумеется, перемещения в Японию, шаг. — Твой разлюбезный сегун умрет в этом году!..
Сказал и замер, вдруг словно напоровшись на собственные слова. Еще бы, на дворе 1632 год — год, когда реальный сын Токугава Иэясу — Хидэтада должен помереть, уступив место новому военному правителю Иэмицу. А значит — Ким должен будет покинуть занимаемое им тело нынешнего сегуна, дабы не привлекать внимания потерявшего его из вида ордена «Змеи». Потому как они тоже не лыком шиты и связи с будущим сохраняют, следовательно, если в назначенный день и час сегун не отдаст богу душу, пойдут подозрения и проверки, и тогда…
Отчего должен умереть Хидэтада, Ал не знал, а в листах, отданных ему Кимом, об этом ничего не было сказано, хотя если ничего доподлинно не было известно, стало быть, не убили славного Хидэтада-сама, не принудили к сэппуку, не отравили гадостью, а загнулся он сам по вполне бытовым причинам — не от старости, разумеется. Хидэтада сейчас пятьдесят три — вполне нормальный для мужика возраст. Так что если бы сегун не пил как лошадь и вообще поберег свое здоровье, быть может, еще столько же протянул. А так…
Ал покосился на Фуздико, она не выглядела ни испуганной, ни растерянной. Скорее всего, приняла как факт, что ее сумасшедший супруг вознамерился совершить покушение на своего сюзерена, и теперь спешно разрабатывает план, как и чем лично она может быть полезна в этом предприятии. Не фуражом, так связями, не связями, так добрым, мудрым советом. Да, отличная все-таки жена досталась Алу. Точно — не по заслугам!
— Ты… это… молчи о том, что сказал. — Ал потупился.
— Вы ничего не сказали, а я ничего не слышала, — польщенная оказанным ей доверием, Фудзико ткнулась лбом в татами.
— Я не собираюсь убивать сегуна, — одними губами прошептал Ал, уже злясь на себя за излишнюю откровенность. — Просто, — он дотронулся до плеча жены, привлекая ее к себе, — один святой монах из Нары предсказал, но только это тайна.
Глава 8
Дело чести клана
Глупые люди говорят:
— Где дом твой, там и рис твой.
Но это не верно. Ищи свое место лишь в деревне, где родил тебя отец, и будешь вечно влачить жалкое существование.
Ограничивая себя, теряешь целый мир.
После совещания с членами семьи и посвященными в дело Амакуса Сиро офицерами, на котором Ал определил делом чести клана нахождение и уничтожение проклятого мальчишки, о причинах подобного решения он предпочел не распространяться, интересоваться же причинами, подвигшими господина к решению умертвить кого-либо, было не принято — приказы не обсуждаются. Сам же Ал собирался совершить прощальный визит к Киму, после чего под усиленной охраной доставить семью в замок, где можно будет уже не бояться за их жизни.
Как обычно вопросом запаса продовольствия и всего необходимого для путешествия занималась Фудзико. Ал даже не пытался взять на себя хотя бы ничтожную часть забот по организации переезда, понимая, что любое вмешательство в интендантские дела вызовет ее буйный протест и угрозы незамедлительно покончить с собой. Когда-то он тщился сколько-нибудь изменить положение дел, пытаясь участвовать в хозяйственных делах, огорчаясь из-за непонимания супруги, он-то как лучше хотел, а она… с годами привык, научившись находить в подобном положении дел выгоду для себя.
Отдав необходимые распоряжения помощникам и продиктовав писцу несколько вежливых писем, Ал направился было в сторону гарнизона Эдо, где у него оставались дела с несколькими офицерами, для того чтобы сообщить о своем отъезде лично. Вместе с ним, по заведенному невесть когда обычаю, шла только личная охрана. Вежливо поклонившись вышедшей по традиции провожать супруга Фудзико, Алекс внезапно был остановлен женским криком, доносящимся откуда-то с улицы.
Шедшие за Алом самураи, тотчас же выстроились вокруг господина, образовав ощетиненный мечами защитный круг.