Гибель Богов - 2. Книга первая. Память пламени
Шрифт:
— Ничего, дорогая моя, — засмеялась волшебница. — Может, ты готова начать учиться?
— Да! — взвизгнула в восторге Ирма, ни на миг не поколебавшись. — А… а у меня получится? — вдруг засомневалась она.
— У чародеев, — госпожа Клара опустилась перед ней на одно колено, крепко взяла за плечи, заглянула в глаза, — нет такого слово «не получится». Магия — это не камни, Ирма. Вот взгляни на тот валун. Видишь его?
— Да-а…
— Его не поднимет ни один силач мира. Сколько бы он ни готовился, сколько б ни упражнялся. Сколько
— А магия поднимет, да?
— Слушай и не перебивай. Силач, вооружённый лишь мощью собственных рук, никогда не сдвинет этот камень. Но обычный пахарь с рычагом справится легко. Понимаешь меня?
— Магия — она как рычаг, да? Дядька Свамме рассказывал, мол, у гномов всяких штуковин хватает, однако и они не всё могут.
— Верно. — Клара потрепала Ирму по затылку. — Возьми камень побольше, возьми скалу — и уже не справится никакой рычаг. А магия — она да. Рычаг нельзя сделать слишком большим — никто не сдвинет. Магию же — можно.
— Маги могут всё? — щёки у Ирмы раскраснелись, глаза горели.
— Теоретически — всё.
— Те… то… торети… это как, госпожа Клара?
— Это значит — может быть. Но пока ещё никто из чародеев такого не достигал.
— А вы? Вы, госпожа Клара?
Волшебница засмеялась.
— Ты видела моих детей. Они для меня поважнее любого могущества.
Ирма отчаянно замотала головой. Неправильно, как есть неправильно! Потому что…
— Потому что всемогущий маг сумел бы избавить мир от зла и несправедливости? — подхватила госпожа Клара.
Девочка кивнула.
— Так не получится, дорогая моя, — грустно сказала чародейка. — Потому что такому магу только и пришлось бы, что следить, как бы кто чего не натворил. Знаешь, как пастух со стадом? Хотела бы ты стать овечкой, Ирма? Чтобы тебе все указывали, до последней мелочи?
Ирма задумалась.
— Я должна сказать «нет», правда, госпожа Клара? Что я не овечка, потому что овец стригут, а потом режут? И у них отнимают ягнят, потому что они самые сочные и вкусные? Я должна была сказать «нет», ведь верно?
Чародейка, уже было раскрывшая рот и готовая заговорить, осеклась.
— Откуда ты это взяла? — голос у неё упал до шёпота. — Про что «надо» отвечать?
— Патер Франкль рассказывал, — потупилась Ирма. — Там часто вот так выходило. «Люди за себя отвечать не хотят», — патер говорил. Вот в историях, он толковал, всегда так и сочинялось, кто за себя не думает, в беду попадает. А только по мне, госпожа Клара, так не все за себя думать могут, и постоять за себя далеко не все постоят. Им защитник нужен. И почему бы не тот же всемогущий маг? Вот как Спаситель наш хотя бы. — Ирма свела ладошки вместе, целомудренно подняла глаза к тёмному небу. — Он нам помогает, защищает — даже на том погосте, Айка с Эрри говорили, там защита была, патером Фруммино поставленная, Спасителя словом и делом.
— Н-да, — со странным выражением протянула чародейка. — Хорошо рассуждаешь, девочка. Это патер Франкль тебя такому научил?
— Не, в трактире вообще-то, — бесхитростно ответила Ирма. — Дядька Свамме, он ещё и не такому научит.
— Дядька Свамме, он научит, — пробормотала госпожа Клара. — Что ж, оставим пока эти разговоры, Ирма. Но самое главное ты должна запомнить сразу и сейчас. Сила — великий дар и великая опасность. Это как огонь — согреет тебя и спасёт от гибели в мороз, но может и уничтожить всё вокруг, если ты решишь «поделиться» им со всеми. Понятно?
Да, госпожа Клара может быть и такой. Резкой, строгой, непререкаемой.
— Если ты это не поймёшь — я не смогу тебя учить. Первое правило волшебника — не превысить пределов. Я, — на лице госпожи Клары появилась странная, почти жутковатая ухмылка, кривая и недобрая, — сама поняла это дорогой ценой.
Ирма только и смогла, что кивнуть. Испугалась она сейчас куда больше, чем при встрече с Охотящимся.
— Драконы его найдут, — тихо вздохнула госпожа Клара, касаясь тонкими мозолистыми пальцами Ирминого плеча. — Драконы — извечные враги вампиров, а вовсе не волки-оборотни. Хотя ты об этом едва ли слышала…
Ирма торопливо закивала. Да, не слышала. Про волков-оборотней даже в сказках говорилось скупо и безо всяких подробностей.
— Когда ты испугалась — тогда, возле погоста, и до этого, с Охотящимся, — ты воззвала к магии. К великим рекам, текущим сквозь всё сущее. Все маги и чародеи обращаются к ним. Просто иные умеют это делать сразу, единым усилием мысли и жеста, а другим нужны запутанные церемонии, вычерчивание рун и особых фигур…
Видя Ирмино отчаяние, чародейка смягчилась.
— Но всему своё время. Бери волчка. Вспоминай, что ты тогда сделала. Я тебя прочитаю. Потом мы сможем разобраться.
Ирма честно попыталась. Серко помогал как мог, воинственно скалил зубы и даже рычал; и что-то даже вспоминалось. Страх, давящий и обессиливающий. Вонь выкопавшихся из могил ходячих трупов. Леденящее дыхание плывущих по воздуху, словно облака, призраков. И она сама посреди всего этого ужаса — самая обыкновенная девочка, не отмеченная никакими талантами, трактирная служанка.
— Лучше! Вспоминай! — резкий окрик хлестнул словно кнутом. Госпожа Клара замерла, руки вскинуты перед грудью, словно вцепившись в невидимое вервие.
Ирма зажмурилась, крепко, как только могла. Тёмная фигура Охотящегося… Ломающиеся ворота погоста… Поток мертвяков, вырвавшийся с кладбища, взвившиеся над ним Айка и Эрри… драконье пламя, могущественное, но в тот миг бессильное остановить орду; и она сама, Ирма, с Серко — что она сделала в тот миг, кроме как стояла, разинув рот и хлопая глазами? Или она ими не хлопала? Почему, ну почему ничегошеньки не вспоминается, когда надо?!
— Ничего, — услыхала она, совсем взмокнув, голос госпожи Клары. — Я… поняла. Будем стараться, Ирма.