Гибель богов в эпоху Огня и Камня
Шрифт:
Являются ли эти двое юношей, один из которых напал на Солнце и ранил его, двумя волками из легенд готов, двумя кометами, которые поглотили Солнце и Луну? Имеют ли право варвары-миштеки в своей гордыне утверждать, что происходят от этих ужасных созданий неба? Почему бы и нет, если многие исторические персонажи древности ведут свое происхождение от богов, а правители Перу, Египта и Китая утверждали, что они по прямой линии восходят к Солнцу? И даже в Европе хватает людей, которые считают, что королевская кровь отличается по своему составу от крови обычных людей.
Как! Льется кровь Ланкастера на землю?
Согласно легендам ацтеков, было четыре эпохи — ацтеки их называют «солнцами». Первая эпоха, согласно Гаме, завершилась гибелью всех людей от голода; вторая — гибелью от сильного ветра, в третьей человеческая раса была уничтожена огнем, а четвертый раз она погибла от воды. И в индусских легендах мы находим ту же серию больших циклов, или эпох. Один из учителей, Шастас, учит, что человеческая раса была уничтожена четыре раза — сначала водой, затем ветром, потом ее поглотила земля, а еще позже — пожрало пламя» (Brinton, «Myths of the New World», p. 232).
И теперь я подошел к самой интересной записи.
В молитвах ацтеков, обращенных во время мора к великому богу Тескатлипоке — «верховному, невидимому богу», — мы встречаем самые примечательные упоминания про гибель людей из-за камней и огня. Похоже на то, что эта великая молитва, благородная и возвышенная по своему языку, была впервые произнесена в самый разгар Эпохи огня, и что она исходила из самого сердца, продиктованная ужасным бедствием, которое постигло человеческую расу. Эта молитва передавалась из века в век, как гимны Вед и молитвы евреев, и потому она через тысячелетия дошла до времени, когда ее смог старательно перевести священник-миссионер. В молитве говорится:
«О, всемогущий Бог, под чьими крыльями мы находим защиту и кров, ты невидим и неощутим, как ночь и воздух. Как могу я, столь ничтожный и жалкий, осмелиться обратиться к своему величеству?
С дрожью и непослушными губами говорю я, неловко, словно прыгающий между бороздами или идущий неровным шагом. За это я боюсь навлечь твой гнев вместо твоей милости — и пусть ты сделаешь со мной так, как желаешь. О, господь, ты считаешь нужным покинуть нас в эти дни, согласно мнению совета, который ты собрал как на небе, так и в аду. Горе нам, что твой гнев и негодование упало на нас в эти дни; горе в том, что многие несчастия, посланные тобой в гневе, пали на нас и поглотили нас, падая в виде камней, стрел, пик на грешников, что населяют Землю! От язв и мора, которые на нас напали, мы почти истреблены. О отважный и всемогущий господь, простые люди почти полностью погибли. Великие разрушения, бедствия и мор уже произошли у этого народа, и что печальнее всего, маленькие дети, невинные и ничего не понимающие, которые способны только играть с гравием и делать маленькие кучи из земли — они тоже умирают, когда их калечат и разрывают на куски камни, и это очень печально и скорбно видеть, поскольку их останки нельзя больше держать в колыбели, эти останки не могут говорить или ходить. О господь, как все стало плохо! У молодых и старых, у мужчин и женщин нет теперь укрытия среди деревьев; твой народ, твои люди, твое богатство — все теперь сравняло с землей и разрушило.
О наш господь, защитник всего, самый отважный и самый добрый, да что же это?
В твоем гневе и твоем негодовании достойно ли славы и восхищения бросание камней, стрел и пик? ОГОНЬ истребления, исключительно горячий, упал на твой народ, как огонь на лачугу, сжигая и дымясь, не оставляя никого, кто бы мог стоять или быть здоровым. Дробилка твоих зубов» (падающие камни)
О господь, самый сильный, сострадательный, невидимый и неощутимый, которому подчиняются все вещи, от чьего расположения зависят порядки в мире, которому все подчиняются — что за решение ты держишь в своей божественной груди? Начиная это, предвидел ли ты все, что произойдет с твоей нацией и твоим народом? Ты и в самом деле решил совершенно всех уничтожить, чтобы о них не осталось памяти в мире, чтобы населенное место стало заросшим холмом и БЕЗУМСТВОМ КАМНЕЙ? Начиная все это, ты решил позволить уничтожить храмы, места для молитв и алтари, построенные для службы тебе — и не оставить о них никакой памяти?
Может, твой гнев, твое наказание и твое возмущение можно смягчить, чтобы положить конец процессу разрушения? Или уже решено на твоем божественном совете, что нам нет ни жалости, ни прощения, пока стрелы твоей ярости не приведут к окончательным гибели и разрушению? Может быть такое, что твое наказание и очищение дается нам не для исправления, а только для всеобщего разрушения и уничтожения? Что СОЛНЦЕ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ БУДЕТ НАМ СВЕТИТЬ? Что мы останемся в ПОСТОЯННОЙ МГЛЕ и в тишине? Что ты никогда не посмотришь на нас глазами милости — ни больше, не меньше?
Неужели ты уничтожишь и увечных, которые не могут найти покой, повернуться со стороны на сторону, чей рот и зубы заполнены землей и налетом? Печально говорить, как мы все чувствуем себя в темноте, ничего не понимая, не в силах приглядеть друг за другом или помочь друг другу. Мы словно пьяные, не способны ничего понять, без надежды на помощь, уже маленькие дети страдают от голода, поскольку нет никого, кто бы дал им есть, пить, нет никого, кто бы их утешил или приласкал, никто не даст младенцу грудь, поскольку их отцы и матери умерли и оставили младенцев сиротами, страдающими за грехи своих родителей».
Что за живописная картина предстает перед нами! Она рисует трагедию имеющего культуру и религию народа, остаткам которого приходится прятаться в какой-то глубокой пещере, в темноте, после того как основная часть людей миллионами погибла от падающих камней, летящих подобно стрелам и копьям, и от ядовитого газа. Запасы пищи исчезли. Выжившие люди испытывают ужас, благоговение, отчаяние, страх того, что они никогда не увидят свет, что этот ужасный день станет концом человеческой расы и всего мира! И один из них, возможно жрец, определенно, выдающийся человек, прибегнул ко всему своему красноречию во времена тьмы и ужаса, чтобы в своей жалобной и патетической молитве обратиться к верховному божеству с просьбой о милости, защите и освобождении от ужасных бедствий.
Просто замечательно, что жрецы ацтеков через века сохранили до нас этот созданный в пещерах гимн — одну из самых древних идущих от самого сердца молитв, дошедших до нашего времени, — и это несмотря на то, что значение слов было для жрецов тайной!
Молитва продолжается следующими словами:
«О наш бог всемогущий, полный прощения, наше убежище — хотя твой гнев и твое негодование, твои стрелы и камни в самом деле принесли бедствия этому бедному народу — пусть это будет как наказание, которые мать и отец дают детям, дергая их за ухо, ударяя их по рукам, высекая их крапивой, выливая на них прохладную воду — и все это для того, чтобы они могли избавиться от ребячливости и детскости. Твое наказание и твой гнев уничтожили твоих слуг, твой бедный народ, когда на деревья и колышущийся ветром зеленый тростник — и на все, что ниже — упали камни.