Гибель царей
Шрифт:
Тубрук легко пробежал первую милю через лес, довольный, что не отказался от упражнения. Позже, когда в груди стало жечь от усилий, он посмотрел на Юлия. Тот легко несся по извилистой тропинке, грудь его равномерно вздымалась.
Старый гладиатор старался не отставать: сначала бежал плечом к плечу с младшим товарищем, потом стал переходить на все более медленный шаг. Юлий не разговаривал, продолжая бег: по лицу его струился пот, заливая глаза.
После следующей мили они выбежали из прохладной зеленой тени и продолжили путь по периметру поместья. Ноги уже отказывались повиноваться Тубруку; дыхание вырывалось со свистом. Ни один человек его возраста не смог бы так долго выдерживать подобную нагрузку, а по Цезарю нельзя было сказать, что он утомился, поскольку молодой человек или не обращал внимания на усталость, или просто забыл о ней. Он был сосредоточен на своих мыслях и не замечал, что Тубруку тяжело. Старый гладиатор понимал, что важно быть рядом с Юлием, когда тот наконец выдохнется, но вскоре у него перед глазами уже появились красные пятна, а каждый удар сердца отзывался болью, от которой в груди начинал разгораться костер.
Цезарь остановился без предупреждения, опустив руки на колени и тяжело дыша. Тубрук тут же прекратил бег, благодаря богов за передышку. Он мерил тропинку медленными шагами, надеясь, что Юлий не побежит снова, отдохнув несколько минут.
— Ты знаешь, что случилось с Корнелией?.. — неожиданно спросил Юлий.
Тубрук похолодел, силы внезапно покинули его.
— Да, знаю. Мне рассказала Клодия.
Цезарь вдруг выругался, с неистовой яростью сжав кулаки. Лицо его покраснело. Тубрук от неожиданности отступил на пару шагов и сам себе удивился.
Молодой человек ходил взад и вперед, его руки искали в воздухе нечто такое, что он мог бы схватить и убить. Юлий посмотрел на управляющего, и Тубруку пришлось собрать всю волю, чтобы не отвести взгляд.
— Ты обещал, что будешь защищать ее, — прорычал Цезарь, делая шаг навстречу управляющему. — Я доверил тебе ее безопасность!
Повинуясь внезапному порыву, Юлий поднял кулак, но Тубрук не шевельнулся, хотя и не сомневался, что сейчас последует удар.
Однако молодой человек фыркнул и отвернулся.
Старый гладиатор заговорил спокойно, зная кое-что об эмоциях, которые лишили Юлия контроля.
— Когда Клодия мне рассказала, я стал действовать, — ответил он.
Цезарь, казалось, его не слышал.
— Этот негодяй Сулла издевался над ней, Тубрук. Он дотрагивался до нее своими грязными руками, — воскликнул он и разразился рыданиями, потом медленно опустился на траву, закрыв ладонями глаза.
Тубрук наклонился и обнял молодого человека. Юлий не сопротивлялся, продолжая сдавленно рыдать.
— Она думала, что я ее за это возненавижу, ты можешь в это поверить?..
Старый гладиатор не отпускал его, давая пролиться горьким слезам.
Когда же Цезарь наконец успокоился, он отпустил его и, посмотрев в побледневшее лицо, сказал:
— Я убил его, Юлий. Я убил Суллу, когда узнал обо всем.
Цезарь широко раскрыл глаза от изумления, а Тубрук продолжал, чувствуя облегчение от того, что может все наконец-то рассказать:
— Я занял место раба в его кухне и сдобрил пищу аконитом…
Юлий схватил Тубрука за руки.
— Кто-нибудь еще знает?..
— Только Клодия. Я не стал говорить Корнелии, — ответил управляющий, прилагая усилие, чтобы освободить свои запястья.
— Никто? Ты уверен? Тебя не могут опознать?..
В конце концов Тубрук разозлился и с силой разжал пальцы Юлия.
— Все, кто мог меня опознать, мертвы. Мой старый друг, который продал меня в дом Суллы, умер после пыток, так не выдав меня… Теперь, кроме Клодии и нас, никто ничего не знает, клянусь.
Он перехватил тяжелый взгляд Цезаря и медленно, сквозь зубы процедил, догадавшись о его мыслях;
— Ты не тронешь Клодию, Юлий. Даже не думай об этом!..
— Пока она жива, моя жена и дочь в опасности, — ответил молодой человек убежденно.
— И пока я жив. Меня ты тоже убьешь? Имей в виду, если ты только дотронешься до Клодии, я сам приду за тобой!..
Двое мужчин стояли друг против друга, сжав кулаки. Молчание становилось невыносимым, но никто не отводил взгляда. Потом Юлий вздрогнул, и маниакальный блеск пропал из его глаз.
Тубрук продолжал на него смотреть: ему было необходимо, чтобы молодой человек отказался от своего намерения.
Наконец Цезарь заговорил:
— Хорошо, Тубрук. Но если сулланцы когда-нибудь придут к ней или к тебе, связи с моей семьей не должно быть…
— Не надо меня об этом просить! — сердито сказал управляющий. — Я служил твоей семье не один десяток лет. Я люблю Клодию, Юлий, и она любит меня. Мой долг, моя любовь к тебе не пересекаются с возможностью причинить ей вред. Этого не случится. В любом случае я знаю, что от Суллы ко мне нет тропки, да и к тебе тоже. Чтобы доказать это, я готов на все.
Когда Цезарь снова заговорил, в его голосе явно звучала усталость.
— Тогда тебе придется уехать. У меня достаточно денег, чтобы отправить тебя куда-нибудь подальше от Рима. Клодию я освобожу, и ты сможешь взять ее с собой.
Тубрук стиснул челюсти.
— А твоя мать? Кто за ней будет присматривать?
Из молодого человека словно испарилась вся страсть, оставив усталость и пустоту.
— Есть Корнелия, и я могу нанять еще одну сиделку… А что делать? Разве у нас есть выбор? Неужели ты думаешь, что я этого хочу? Ты был рядом со мной всю мою жизнь. Я не могу представить, что мы больше не будем вместе бегать вокруг поместья, но сулланцы до сих пор ищут убийцу, ты знаешь это… О боги! Дочь Помпея!.. — Юлий окаменел от ужаса, так как знак смерти навис над его домом. Хриплым шепотом он проговорил: — Они бьют вслепую. Корнелия уже в опасности!
Больше не произнеся ни слова, Цезарь бросился назад к поместью, срезав путь через узкий мост над ручьем.
Тубрук выругался и побежал за ним, не в силах сократить расстояние из-за усталых ног. Как только Юлий произнес роковые слова, старый гладиатор понял, что он прав, и его тоже охватила паника. Потерять Корнелию после всего, что он сделал, чтобы ее защитить?.. Эта мысль вызывала желание кричать от ярости, и он прибавил скорости, не обращая внимания на боль.
Корнелия спала так же плохо, как и ее муж, и когда двое мужчин вернулись в поместье, она уже была вместе с Клодией и Юлией, обсуждая с няней поездку в город.