Гибель Дракона
Шрифт:
— Да, как сказать, может, у него аккумулятор уже сел?
— Во всяком случае, попытаться стоит… — Катаока с трудом поднял свое налитое свинцовой тяжестью тело. — Где, примерно?
— Погодите, я вам проводника дам, — старик обернулся к людям, сидевшим на корточках в некотором отдалении. — А то как бы вы не заблудились, ведь темнеет уже. Грузовик-то прямо в долине бросили, в стороне от дороги. Сами вы не найдете.
Не было еще и семи вечера, а сумерки сгущались раньше обычного: небо на западе было затянуто плотной пеленой дыма и пепла. Над головой черной тушью проносился дым, лишь над
Старик решительно поднялся на ноги — видно, решил, что в таком деле ни на кого нельзя положиться.
— Корабль! — вдруг крикнул кто-то, находившийся чуть выше на горе.
Усталости как не бывало. Люди вскочили, встали на цыпочки, вытянули шеи. И наконец увидели: на фоне быстро угасающего заката, совсем близко проплыли черный корпус и мачта судна. Почему-то оно шло без единого огонька, даже без бортовых огней.
— Эге-гей!.. — люди закричали, замахали руками. — Сюда, сюда, помогите!..
— Костер, быстро! — крикнул Катаока. — И давайте сюда все карманные фонари кроме двух, самых мощных.
Старик громко распорядился, и средних лет мужчина побежал в сторону. Раздался треск ломаемых веток, куча быстро росла.
— Используем все батареи, — сказал Катаока, проверяя карманные фонарики и бросая лучшие батареи радисту — Передашь SOS. Все будет в порядке, расстояние всего четыре-пять километров.
При свете карманного фонарика радист соединил проводником батареи, не вынимая их из фонарей. Включив рацию, он закричал:
— Везет, они как раз переговариваются!
— А ты вклинься в их разговор, — посоветовал Катаока. — Судно сил самообороны?
— Нет, кажется, американское.
В рации раздались звуки более мощные, чем сигналы с судна.
— Послушай, — сказал радист, глядя на Катаоку. — Очень сильные сигналы поступают с очень близкого расстояния… Где-то совсем рядом…
— Ты хочешь сказать, что поблизости, рядом, есть еще кто-то, кроме нас? — Катаока огляделся кругом. Уже совсем стемнело. — А что говорят?
— Не понимаю. Иногда попадаются английские слова, но весь разговор ведется шифром на основе английского…
— Все равно, давай, вклинивайся…
— Ты думаешь, я этого не делаю? Да они никак пока не отвечают!
Высоко в небо взвилось яркое пламя костра. Все, и млад и стар, стоя спиной к огню, замахали руками и закричали.
— Не отвечают, — сказал тот, который посылал световые сигналы. — А почему на этом корабле соблюдается затемнение?..
— Катаока… — сказал радист. — Между сушей и кораблем есть еще одно место, откуда исходят радиосигналы, ведутся трехсторонние переговоры.
Катаока пристально вгляделся в темную поверхность моря. Между расплывчатым силуэтом судна и берегом виднелся
— Друзья! — крикнул Катаока. — Поторопитесь! Сейчас к берегу причалит десантное судно!
— Они прекратили переговоры, а наши сигналы игнорировали! — сказал радист, оставляя рацию.
Люди долго прислушивались и вглядывались в темноту, пока не поняли, где причалило десантное судно. Ориентиром служили автомобильные фары, светившие у кромки воды на расстоянии около километра. Падая и поднимаясь, карабкаясь по скалам, люди наконец добрались до места, куда причалило судно. Это был крохотный огород, разбитый на склоне горы и огороженный камнями. Морская вода достигала почти самого верхнего края этой каменной ограды. С борта причалившего судна на берег перекинули трап. Тяжелые американские военные грузовики подъехали задом к судну. По спущенным помостам с них стали сгружать большие, обшитые брезентом, ящики. С помощью катков их стали грузить на судно.
— Стой! — раздался крик из темноты. На измученных, едва добредших сюда людей были направлены два автомата.
— Возьмите нас на борт! Здесь женщины и дети! — крикнул по-английски Катаока.
К нему приблизился высокий молодой офицер с детским лицом. Казалось, он был в замешательстве.
— Вы гражданские?
— Кроме нас троих. Мы-то из наблюдательной бригады спасательного отряда. Но все остальные гражданские лица…
— Но в данном районе спасательные операции закончились, и район закрыт… Во всяком случае, я получил такую информацию.
— Они заблудились и не успели бежать.
— Сколько всех?
— Человек двадцать, тридцать, должно быть…
— Живее! — крикнул офицер, обернувшись к солдатам, которые, замедлив погрузку, прислушивались к разговору. Потом он сдвинул каску немного назад и сказал с сожалением, но твердо:
— Весьма сожалею, но мы прибыли сюда для выполнения особого задания по указанию высшего командования. Прибыли сюда, несмотря на большую опасность. Спасение не входит в наши функции.
— Вы хотите оставить умирать этих матерей, младенцев и стариков? Они уже больше десяти дней блуждают по горам.
— Сожалею, по ничем не могу помочь. Если бы даже я и захотел взять вас на борт, судно слишком мало, после принятия груза мы и сами-то едва сможем разместиться.
— Не знаю, какой такой у вас груз, но жизнь людей дороже!
— Весьма сожалею. Но я военный, получая это задание, я одновременно получил особое указание выполнить его с максимальной точностью. Откровенно говоря, разговаривая с вами, я уже нарушаю приказ…
— В таком случае, хотя бы свяжитесь с головным кораблем и попросите немедленно вызвать спасательное судно! — умоляюще произнес Катаока. — Здесь почва опускается под воду со скоростью трех метров в день. Да еще с ежедневным ускорением. До самого высокого пункта осталось всего сто метров. А если нагрянет цунами…