Гибель Дракона
Шрифт:
— Онодэра-сан, спускаем лодку, — крикнул хриплый голос.
От волн разлетались тучи брызг. Онодэре пришлось надеть плащ. Едва он сел в надувную лодку с подвесным мотором, она сразу заныряла. Онодэра крепко ухватился за борт. Обогнув гидроплан спереди, с трудом подрулили к дверце. Как только погрузили непромокаемые мешки с материалами исследований, тут же взревели двигатели. Гидроплан пробежал по нескольким волнам, и шум бьющейся о дно корпуса воды прекратился — он уже парил над «Есино».
Онодэра прошел через неширокий, забитый аппаратурой проход в радиорубку.
— А-а… — сказал он равнодушно и тут же опять повернулся к прибору.
— Точно, — сказал член экипажа. — Большая подлодка. Не меньше четырех тысяч тонн.
— Четыре тысячи тонн, говоришь? Ну, тогда это атомная подлодка, — все так же равнодушно произнес Катаока. — Преследует «Есино», что ли? Всего на расстоянии восьмисот метров… Страшно близко.
— А это не наша «Удзусио»? — спросил Онодэра. — Она же должна участвовать в плане Д?
— «Удзусио» сейчас у полуострова Кий, — ответил Катаока. — Да она и не такая огромная. Всего тысяча восемьсот пятьдесят тонн.
— Что же она здесь делает? — задумчиво склонил голову член экипажа. — Может, следят за нами?
— Очень возможно. Следует сообщить шифровкой на «Есино», — сказал Катаока.
— Не иначе, как нами заинтересовалась какая-то страна, — заметил Онодэра.
— Точно. Лодка недавно в двух километрах на глубине сорока метров следовала за «Есино». Ты ее не заметил во время погружения?
— Нет… К тому же при всплытии пришлось попотеть — была опасность взрыва на дне.
— Сигнал от нее был такой силы, что едва не сломалась стрелка магнитного обнаруживателя подлодок. И тебя попросили пересесть, чтобы выиграть время. Ведь материалы можно было просто спустить на канате. Пока спускали лодку, пока ты добирался, мы спустили за борт активный эхолот и убедились.
— А я, значит, для камуфляжа? — усмехнулся Онодэра.
— Не только. Юкинага-сан просил, чтобы ты, если сможешь, присутствовал сегодня вечером на чрезвычайном совещании штаба. Да, «Кермадек», наверное, на ремонт поставите? Я слышал, ты разговаривал с «Сэрю-мару».
— Впереди слева по курсу извержение! — крикнул громкоговоритель. — Взрыв…
Все бросились к иллюминаторам. Над темно-зеленым морем пятнами висели разорванные крепким западным ветром кучки белых облаков. Под ними прямо из океана вырывался, словно джин из волшебной лампы Алладина, желто-коричневый клуб дыма. Разбухая и поднимаясь все выше, он прорывал кучевые облака. Даже здесь, на высоте пять тысяч метров, воздух сотрясался от взрывов, а на поверхности воды в дыму заплясали языки пламени. Видно было, как из колыхавшегося дымового столба в воду сыпалось что-то белесое — наверное, пепел и пемза. В крутящемся дымовом смерче, казавшемся густым и липким, сверкали сполохи. Поверхность моря покрыли вулканические бомбы и пемза. Кругами разошлось, несильное цунами.
— Скала Смита? — спросил Онодэра.
— Нет. Аогасима, — ответил Катаока. — Второй раз после вчерашнего. Остров, наверное, почти целиком исчезнет.
— Остров
— Там было человек двести семьдесят. Видно, все погибли. Разве кто-нибудь успел уйти в море на рыбачьих лодках… Но, не проверили…
— Бросили на произвол судьбы?!
— Поблизости не было судов. Буквально через десять минут после радиограммы с острова о признаках извержения пассажирский самолет международной линии сообщил о начавшемся извержении, — лишенным интонации голосом пояснил Катаока. — Аога в отличие от Хатидзе лежит в стороне от морских линий…
И такое теперь будет происходить без конца, подумал Онодэра, чувствуя мучительный холод в желудке. Аога — это еще цветочки. Масштабы последующих извержений и взрывов будут в сотни тысяч, в миллионы раз больше…
— Весь вулканический пояс Фудзи одновременно стал изрыгать огонь, — Катаока хмуро кивнул в сторону иллюминаторов. — Правда, и раньше бывало, что он активизировался, но не в такой степени.
Гидроплан, набирая высоту, накренил крыло. Глазам открылось еще одно извержение. Дым, уже оторвавшийся от поверхности моря, вздымался южнее Аога. И к северу от острова Хатидзе тоже виден был столб дыма.
— А это? — спросил Онодэра, судорожно проглотив комок.
— Остров Миякэ. Часа два назад началось. Извержение вершины Акабаке… Птицы все чувствуют. В этом году так и не прилетели на остров…
— Да, дела… — сказал Онодэра, голос у него, как и у Катаоки, стал бесстрастным. — Все острова Идзу разом… А Осима?
— И остров Осима. В вулкане Михара три раза были небольшие взрывы, а пепел до сих все еще сыплется. Того и гляди произойдет большой взрыв. Население эвакуируется, даже внутренние воздушные линии, проходящие над островом, закрыли.
Гидроплан достиг восьми тысяч метров и все продолжал набирать высоту. Дальше к северу облаков стало меньше и вскоре открылась ясная поверхность зимнего океана, раскинувшегося под чистым небом. Гидроплан продолжал лететь на север, время от времени делая правые и левые круги. Когда он в очередной раз лег на правый круг, из иллюминаторов открылся вид на всю цепочку островов Идзу, протянувшихся с севера на юг. С пяти из них высоко в небо поднимались тускло-черные столбы дыма. Столбы эти ломались под западным ветром, и казалось, что на север движется гигантская военная флотилия.
На самом же деле эта цепочка островов билась в судорогах, прежде чем исчезнуть в темной пучине океана. Онодэра невольно закрыл глаза. А когда открыл их, увился вдали, словно белый призрак, силуэт Фудзи со скользящими по склонам легкими облаками. Эта непостижимо прекрасная в белизне свежего снега гора, казалось, парила в прозрачном зимнем воздухе. Неужели есть на свете такая сила, которая способна нарушить, осквернить этот неземной покой?.. Однако выстроившаяся внизу флотилия, изрыгая столбы черного дыма, двигалась на север — на эту прекрасную, благородную гору. Огромная огненная змея, притаившаяся на неизмеримой глубине под океаном, сейчас изрыгала огонь, дым, пар и пепел и с каждой секундой подбиралась все ближе к Фудзи, символу Японии…