Гибель на рассвете.Подлинная история убийства Гейдриха
Шрифт:
Поблагодарив его, Ян вышел на улицу и направился к Анне на Вацлавскую площадь. Она крепко сжала его руку, и он рассказал все, что было. В задумчивости они брели по площади, обсуждая разные возможности. Куда он делся? Что могло случиться? Но даже в самых диких предположениях они не подошли к истине. Той истине, которая значительно позже открылась в немецких официальных записях.
Из Брно в Прагу Герик приехал поездом. Со своим фальшивым удостоверением личности он без проблем прошел через все контрольные посты. Идя по шумным улицам, он видел, что люди одеты в старые поношенные пальто или плащи, а в витринах магазинов выбор товаров очень невелик. Он нашел ту квартиру на Вацлавской площади, которую искал. Женщина, адрес которой он помнил наизусть, там больше не жила, и никто не знал, куда она переехала. Итак, его постигла еще одна неудача.
У него оставалась последняя надежда, очень небольшая. На курсах радистов один друг убеждал его, что, если он окажется в Праге, то непременно должен зайти к его невесте и передать ей привет. У ее отца был небольшой магазин в центре Праги, Герик помнил и этот адрес.
Он решил попробовать. Магазин нашелся без труда, отец той девушки стоял за прилавком. Герику не пришлось задавать ему много вопросов. Невеста, как оказалось, не очень ждала своего дружка, находящегося в Англии. Она вышла замуж за другого.
Услышав эту новость, Герик помедлил в нерешительности. Но теперь положение было таким отчаянным, что он решил довериться ее отцу, производившему впечатление человека добродушного и общительного. Герик начал объяснять свое положение, но при слове «парашютист» все его расположение сразу исчезло. Спрятать Герика? Это невозможно! Укрытие незарегистрированного лица карается смертью. В эти дни никому нельзя доверять. Кто-нибудь быстро узнает, что он прячет какого-то неизвестного. Достаточно одного слова немцам, и он, да и Герик, поплатятся жизнью. — Это безумство, — бормотал он, — безумство!
— Что же мне делать? — упрашивал его Герик. — Ничего не остается, как застрелиться, — или пойти сдаться!
— Послушайте, — сказал владелец магазина. — Делайте, что хотите, только не появляйтесь здесь. Я вас не знаю, так? Я вас никогда раньше не видел, так? Но я не такой негодяй — вот что! Вот вам талон на полкило хлеба, а вот еще — на двести граммов мяса. Извините, но это все, что я могу. Вы ведь понимаете? Спрятать вас было бы безумством.
В подавленном настроении Герик вернулся на Вацлавскую площадь. Он отыскал отель «Джулиа» на боковой улице и снял номер. Поднявшись к себе, он улегся на кровать, закрыл глаза и попытался заснуть, но сон не приходил. А когда сон наконец пришел — ему снились ужасные кошмары, и он просыпался в холодном поту. Даже простыня стала влажной. Хоть бы Микс приехал! Тогда, может быть, все бы наладилось. Что ему делать, когда кончатся деньги? Что делать, если не приедет Микс? К кому обратиться? У него было удостоверение личности — и все.
Ни работы, ни страховых свидетельств. Внезапная проверка гестапо — и где он окажется? Он ощупал свое небритое лицо и решил пойти в парикмахерскую. По крайней мере, это позволит как-то убить время и даст ему какое-то общение с людьми.
В парикмахерской больше никого не было. Парикмахер говорил с ним о погоде, о положении с продовольствием и о немцах. Узнав, что Герик только что приехал в Прагу, он потчевал его новыми анекдотами. Герик был готов на все. А вдруг парикмахер ему поможет? И с невероятной наивностью он рассказал ему свою историю, что он только что заброшенный парашютист. Не мог бы парикмахер ему помочь? Иначе ему крышка.
Парикмахер был так изумлен, что потерял дар речи. Помочь?!
Но, боже мой, это никак невозможно! Он ему очень сочувствует, но у него жена и дети. А человек, у которого жена и дети, не может так рисковать, правда? Если другие, будучи в лучшем положении, не смогли ему помочь, то что может он, бедный парикмахер? Может быть, если Герик подождет, что-нибудь само выйдет. Он взял деньги, сказал «спасибо», и Герик снова очутился на улице. Теперь ему казалось, что остается только один путь.
У него было время. Были деньги. Было удостоверение личности. Он знал, что где-то в Праге существует сопротивление.
Но он струсил. Парикмахер был последним человеком, к которому он обратился. До утра Микс все еще не приехал. Герик спустился в вестибюль, вышел на улицу, прошел через Вацлавскую площадь, повернул на Национальную улицу и направился в полицейское управление. Вошел. За столиком сидел полицейский, и Герик спросил:
— Могу я видеть начальника?
Полицейский широко раскрыл глаза:
— Что вам нужно?
— У меня есть для него информация, — сказал Герик.
Что-то в голосе Герика убедило полицейского, что он не шутит. Он кивнул другому полицейскому, стоявшему у стены, и они провели Герика в кабинет, где сидел еще один пожилой полицейский.
Положение среднего чешского полицейского в то время было не простым. Когда нацисты в 1939 году захватили Чехословакию, они установили контроль и над полицией. Чтобы продвинуться по службе, надо было угождать нацистам. Многие из старших офицеров именно так и делали. Другие скрывали свои мысли. Уход в отставку означал выражение протеста против нацистского режима. Поэтому ушли не многие. Некоторые, ничем себя не запятнав, выполняли приказы и продолжали работать.
Другие, наиболее доблестные, работали и при этом всем, чем могли, помогали силам сопротивления.
— Я — парашютист, — просто сказал Герик. Он увидел, как двое полицейских заняли позиции с обеих сторон по его бокам.
По кивку головы их начальника они заломили ему руки за спину, надели наручники, обыскали его и обнаружили револьвер.
— Парашютист? — старый полицейский смотрел на него, прищурив глаза. — Гестапо заинтересуется вами. — Он поднял трубку телефона и назвал номер.
Недалеко стоял большой банк, называемый Домом Печека. В нем были обширные подвалы и кладовые, и гестапо, прибыв в Прагу, реквизировало это здание. Оказалось, что для некоторых их мрачных занятий и допросов требуются звуконепроницаемые помещения и прочные решетки на окнах. Герика доставили в дом Печека. Мало кому из чехов, попавших туда после ареста, удавалось потом рассказать об этом. Герик был одним из них.
В управлении гестапо он сделал заявление.
— Я стал парашютистом только для того, чтобы вернуться в Чехословакию, — сказал он. — Я — словак. К движению сопротивления отношусь с презрением. — Он рассказал все, что знал. Рассказал, где был сброшен и что с ним произошло. Выдал все, что знал, об условиях в Англии, назвал имена всех, проходивших вместе с ним подготовку в спецшколе. Рассказал, что в самолете их было шестеро, что еще три парашютиста были сброшены после них, что Пешал скрывается в лесу около Врешовице, назвал домашние адреса Микса и Пешала. Он рассказал, где они спрятали передатчик в первую ночь после приземления.