Гибель титанов. Часть 1
Шрифт:
— Мы победили! Мы победили, сын! — кричала Мартина, смотря на Ираклона полубезумным взглядом. — Столько лет! Столько лет я тряслась в страхе за свою жизнь! И за жизнь твоих братьев! А теперь нам нечего бояться! Пусть боятся ОНИ!
— Кто они, матушка? — смиренно спросил Ираклон.
— Те, кто сейчас ждут за нашей дверью, — показала она на резные створки. — Там стоит толпа, которая спешит припасть к нашим ногам. Хочешь, я прикажу им драться за право сделать это первым? Хочешь это увидеть?
И она крикнула своим евнухам.
— Открыть двери!
Те склонились и исполнили приказание, и Ираклон получил очередное
— Сейчас ты увидишь, чего они все стоят! — хищно улыбнулась императрица.
— Нет! — испуганно крикнул Ираклон. — Не надо!
— Как хочешь! — презрительно произнесла Мартина и велела снова. — Закрыть двери! Всех вон из моего дворца! Пусть ждут, когда я их позову!
— Стоило ли так поступать с ними, матушка? — осторожно спросил Ираклон. — У нас и так хватает врагов. Зачем нам новые?
— Они все наши враги, — холодно посмотрела на него Мартина. — Все до единого. Даже те, кто поддерживал нас последние месяцы. Их преданность проистекает из тех милостей, что наша царственность даровала им. Но теперь казна пуста, мой василевс. И нам придется очень нелегко. Не верь этим людям. Они стерпят любое унижение с умильной улыбкой на лице, но сами будут думать, как захватить еще больше власти и золота.
— Но ведь мы победили, мама, — непонимающе посмотрел на нее сын. — Кого нам теперь опасаться? Теперь именно я единственный василевс, римский император, представитель бога на земле. Нам нужно просто вести себя разумно, и не злить людей без особой нужды. И тогда мы удержим власть.
— Твой племянник Констант, — Мартина посмотрела на наивного юношу, слегка наклонив голову. — Ты забыл про него, мой лев. Сейчас всё будет крутиться вокруг этого мальчишки. Ему одиннадцать, и он все уже понимает. А сколько людей склоняется к его уху! Ты бы знал! И это именно те люди, которых ты видел сейчас за дверью. Прогнав их, я подала им сигнал: я сильна и готова к драке. Пусть выбирают, с кем им по пути.
— Я вас понял, матушка, — покорно ответил Ираклон, который слепо верил той, кто оберегал его столько лет. — Самым разумным выходом было бы отсечь ему нос и сослать на острова. Но пока мы ничего не можем сделать нашему племяннику? Ведь так?
— Конечно, — одобрительно посмотрела на него любящая мама. — Сейчас не можем, но мы обязательно так и поступим, когда станем сильны. А пока это не ко времени. Только что умер его отец, и охлос (1) бурлит. Мы не можем себе позволить еще один бунт. Наша власть пока еще качается, сын. Нам нужна верная армия, а денег у нас больше нет.
— Значит, нам придется договариваться с сенаторами и церковью, — задумчиво произнес Ираклон. — Или с архонтом Само. Кстати, матушка, а почему бы нам не договориться с вождем варваров? Он весьма богат и силен. Он сможет помочь нам.
— Я пыталась, — с горькой усмешкой ответила Мартина. — Ты даже не представляешь, сколько золота я предлагала ему за эту услугу. Но он не согласился.
— Что же он хочет? — удивленно посмотрел на нее Ираклон.
— Он хочет все! — жестко ответила Мартина. — Ему не нужен римский император на троне. Ему нужна
— На кого же тогда мы будем опираться, мама? — спросил Ираклон.
— Только святые отцы могут помочь нам, — ответила Мартина. — Мы заберем все золото и серебро, что у них есть. Мы уже делали так не раз, мой василевс, когда воевали с персами. И мы всегда возвращали свои долги.
Пару недель спустя. Окрестности Константинополя.
Мартина и все ее сторонники ликовали, закатывая богатые пиры. Они были счастливы без меры. Счастливы все, кроме одного. Он был куда умнее этих недалеких людишек. Да и куда умнее своей госпожи, которую ослепил самый важный в ее жизни успех. Патрикий Александр очень тщательно прятал свою обеспокоенность. Настолько тщательно, что даже гость, который постучал в ворота его усадьбы, не смог заметить ее. А этот гость был весьма изощрен в чтении человеческих душ. Сам государь учил его не один год.
— Вина? — патрикий приглашающе взмахнул рукой.
Он даже не сделал вида, что удивлен. Всегда, когда в Константинополе начинается какая-то заваруха, появляется этот человек с оловянными глазами матерого убийцы. Пес государев, так он себя называет. Только, в отличие от пса, у него есть свой, какой-то очень странный кодекс поведения. А еще он весьма умен, и патрикию нравится общаться с ним. Его суждения неожиданны и остроумны, и совсем не похожи на суждения варвара. Александр уже не в первый раз пытается понять этого человека. Мотивы его оставались для многоопытного царедворца туманны, но игра ума так порой увлекает!
— Это вы украли казну госпожи? — небрежно спросил Александр, когда гость осушил первый кубок и довольно крякнул. Вино достали из подвала, и оно было в меру прохладным. То, что нужно для начала лета, радовавшего ласковым теплом.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — Вацлав посмотрел на патрикия и поднял руку. — Я клянусь высшей справедливостью, что не крал никаких денег. Этого тебе достаточно?
— Ты сам, может быть, и не крал, — тонко усмехнулся Александр, которого было не провести такой наивной уловкой. — Но ты знаешь того, кто крал. Все равно нет никого больше, кто смог бы это сделать с такой изощренной хитростью и цинизмом. Переодеться в монахов! Только безбожники, подобные вам, могли так поступить.
— Я пришел сюда не за тем, чтобы обсуждать веру в твоего распятого бога, патрикий, — поморщился Вацлав, но оспаривать сказанное не стал. — У вас большие проблемы, и ты это знаешь.
— Знаю, — горестно вздохнул Александр. — А вот откуда это знаешь ты? Ведь наши беды проистекают из того, что анатолийской армии нечем платить. Украденные деньги должны были пойти именно туда. Василевс уже дал свое распоряжение, но мы не успели…
— Я знаю, потому что только что приехал из Анатолии, — не меняясь в лице, ответил Вацлав. — Валентин, магистр милитум Востока и комит фемы Опсикий (2) верен Константину и его наследнику Константу. Он ненавидит Мартину и ее выводок. Вы изгнали великого сакеллария Филагрия, а он уже на пути в Анатолию. Валентин — его ставленник. Нужно продолжать дальше, или ты уже и сам понимаешь, чем все это закончится?