Гибель титанов. Часть 1
Шрифт:
Деревянный, рубленный в лапу терем пропитался горем и страданиями. И уже через пару минут Берислав узнал, что коли кормилец помрет, то идти бабе третьей женой к мужниному брату, а дочь ее хороший человек в жизни теперь за себя не возьмет, потому как и добро, и лодку, и торговлю брат заберет. Ни к чему брату приживалке-племяннице жизнь устраивать. Купец поранился еще пару дней назад, в лодке своей, нога его понемногу опухала, а к утру пошел такой жар, что он даже бредить начал. Вот и вся немудреная история, случавшаяся сплошь и рядом.
— Я постараюсь помочь, — коротко сказал
— Мы Богине козу в жертву принесли, — обреченно промолвила баба, — да только не помогает ничего. Хуже ему.
— Пить давайте, — сказал Берислав, когда мягко прошелся пальцами по ноге. Опухоль была тугая и плотная, как камень. — Тут резать придется, но не сейчас. Надо воды вскипятить пока и жар сбить. Чего сидишь?
— А что делать надо? — вскинулась тетка.
— Воды неси холодной! — начал командовать Берислав. — Настойка крепкая есть дома?
— Нет, — покачала баба головой. — Мед только.
— Ладно, — кивнул Берислав и ткнул в девчонку. — Ты ему без конца пить даешь. Пусть мелкими глотками пьет. Если не сможет, тряпицу чистую намочи и в рот сунь. Поняла?
Та часто-часто закивала головой и побежала за водой. А Берислав чуть шею себе не свернул, на нее глядя. Ладная девчонка, стройная как березка молодая… И ноги красивые. Он их хорошо рассмотрел, ведь платьице домашнее недлинное совсем, чуть ниже колен.
— Теперь ты! — сказал он жене купца. — Раздеваешь его и руки-ноги растираешь. Надо жар сбить. Тут кабак есть?
— Есть, — закивала баба, и Берислав пошел в ту сторону, куда она махнула рукой. Ему нужна настойка.
Через час с небольшим купец пришел в себя. Настойка и вода, которой растерли его, сбили жар. И теперь он жадно пил воду из ковша, утирая обильно выступивший пот.
— Пей, пока из ушей не польется, — скомандовал Берислав.
— Мне что, ведро выпить надо? — невесело усмехнулся купец, который с тоской смотрел на опухоль, которая побагровела, а в центре стала даже немного синюшной.
— Если ведро выпьешь, хорошо будет, — серьезно сказал Берислав. — Ты по маленькому когда ходил, почтенный Мешко?
— Не помню, — наморщил тот лоб.
— Вот и пей, пока не сходишь, — сказал Берислав и повернулся к его жене. — Неси кипяченую воду и соль. Быстро!
— Чего ты затеял, парень? — осторожно спросил Мешко.
— Резать надо, — сказал Берислав, доставая из своих пожитков бинты, скальпель и спирт. — Я лекарь армейский, из Сиротской сотни. На службу в Белград еду.
— Не зря, значит, моя козу зарезала, — купец откинулся на подушку, набитую соломой. — А я еще хотел ей за это бока намять. Помогла, значит, Богиня. Тебя прислала. Ну режь, коли надо. Мне все одно эту муку долго не вынести. У меня свояк от огневицы сгорел. Вот прямо как я сейчас. Молод ты очень, парень, но слышал я, что в Сотне вашей на славу учат. А других лекарей тут все равно нет. Делай что нужно.
Берислав протер ногу спиртом и сунул в рот мужика палку, которую тот прикусил и покорно закрыл
— Ногой не сучи! — строго сказал Берислав, раздвигая края раны. — Мне еще почистить надо.
Он намочил бинты в соляном растворе, промыл рану и туго забил ее тряпицей, чем вызвал еще больший фонтан красноречия своего пациента, который палку все-таки выплюнул. Еще через четверть часа, под аккомпанемент стонов, ругани и проклятий Берислав свою работу закончил и сел на чурбак, утирая пот со лба. Купец был все еще бледен, но даже повеселел немного. Пульсирующая боль в ноге исчезла, а жар спал вовсе.
— Дочь как зовут? — спросил Берислав.
— Ванда, — ответил купец и позвал. — Ванда! Дочь! Тебя пан лекарь зовет!
— Вы откуда здесь? — поинтересовался Берислав.
— Нас из ляшских земель обры пригнали, — поморщился от невеселых воспоминаний Мешко. — Давно уже. Лет пятнадцать тому. Ванда здесь уже родилась. Старшие дети померли. Одна она у нас. Свет в оконце.
— Я тут, батюшка! — забежала девчонка и отчаянно покраснела, почувствовав на себе обжигающий взгляд парня.
— Пить давать без конца, — скомандовал Берислав. — Я пока тут останусь, перевязки поделаю. Если ваши боги помогут, то через пару недель на ноги поднимется.
— Я за тебя Богиню молить буду! — Ванда повернулась к нему и взглянула так, что Берислав понял, что это все. Он пропал. А еще он понял, что никогда и никому не отдаст эту девушку. Он раньше и не думал, что это вот так бывает.
— Чем платить будешь? — повернулся к Мешко Берислав.
— Чем скажешь, пан лекарь, — напрягся тот. — Уважу по справедливости, только вот на ноги встану.
— Дочь отдашь за меня? — выпалил вдруг Берислав, сам не ожидая от себя ничего подобного. Он стоял и слушал свое сердце, и только сладостная истома, что разливалась где-то в груди, говорила, что правильно он делает. А те неприятности, которые у него будут потом… они будут потом…
— Что за вено даешь? — прищурился купец, который, судя по меркантильному вопросу, уже почти что пришел в себя. — Девка справная, без хорошего выкупа не отдам. Женихи табуном ходят.
— Говори цену, — сказал Берислав и повернулся к Ванде, которая стояла ни жива ни мертва. — Твой отец сейчас цену назовет, Ванда. Но прежде я тебя услышать хочу. Ты за меня пойдешь? Я лекарь, княжий муж, получать буду жалование серебром. Я не обижу тебя ни словом, ни делом.
— Если батюшку на ноги поставишь, пойду, — кивнула та.
В глазах Ванды непонимание сменилось жадным интересом. Теперь и девчонка, которая уже пришла в себя, рассматривала его самого. Видимо, она что-то такое увидела, потому что продолжила уже совсем уверенно.
— Пойду! Я хорошей женой тебе стану, и детей крепких рожу.
— Корову даешь за мою дочь? — азартно выкрикнул купец, а через минуту глаза его округлились и стали напоминать два блюдца. Берислав, который полез в свои пожитки, вытащил оттуда кошель и поставил столбик из серебряных рублей, что дала мать ему в дорогу.