Гибельный день
Шрифт:
Если допустить, что в результате какого-то поганого чуда он выжил и проволока не отрезала ему голову начисто, Скотчи все равно умер бы, когда охранники сдирали его с колючек. Вряд ли они осторожничали. Да и с какой стати? Они довершили бы работу проволоки, и он бы загнулся.
Хорошо, теперь предположим, что мать Тереза, папа римский и святой Николай Мирликийский — говорят, покровитель воров — именно в тот момент озаботились судьбой рыжеволосого ублюдка из Кроссмаглена и вместе с ангелом смерти лично вмешались и спасли его. И он выжил. Но как же —
Там не было хирургов, которые могли бы спасти жизнь Скотчи.
Ему вряд ли сделали чертово переливание крови, а если и сделали, то кровь была неправильной группы или заражена вирусом СПИДа.
Да-а-а… Чтобы выжить после пули, проволоки и мексиканского госпиталя, нужно было иметь девяносто девять жизней, родиться в Рождество, найти трилистник в своей колыбели и тринадцать лет подряд совершать паломничества в Лурд.
Все это ерунда. Глупый, вспыльчивый Скотчи никак не может быть жив после всего, чему я был свидетелем.
У него не было ни единого шанса.
И все же вот он — покрытый шрамами, скрюченный, страшный, как моя жизнь, хрен моржовый — собственной персоной.
Скотчи.
Моя Немезида. Мой старый приятель.
Он стоял, смотрел, говорил, курил именно так, как делал это раньше.
Боже мой! Это действительно он.
Я хотел вскочить, подбежать к этому придурку, обнять. Хотел пожать ему руку. Скотчи! Боже правый…
За тебя я убил Лучика, Боба, Темного Уайта. Именно ради тебя я это сделал. Потому что ты дал мне обещание.
И что теперь?
Теперь мне нужно твое благословение.
Я так хотел преклонить перед тобой колени, чтобы ты возложил мне на голову костлявую руку и произнес: «Ты все правильно сделал. Правильно».
Мне нужно это, Скотчи, — знать, что я поступил правильно. Что ты одобряешь. Я хочу посмотреть тебе в глаза, поговорить с тобой, выпить пива. Хочу подраться с тобой, победить, выпить еще пива и чтобы ты обчистил мой бумажник, когда я выйду в туалет.
Я хочу увидеть твои мерзкие клыки, оскаленные в улыбке.
Хочу, чтобы ты назвал меня Брюсом.
Скотчи, как же я рад тебя видеть!
Мой мир перевернулся с ног на голову.
Ты мой брат. Самый близкий человек из всех живущих на земле.
Ну… второй из самых близких (чую, сегодняшняя ночка будет как в последней серии латиноамериканской мыльной оперы).
Скотчи, как же мне хочется расцеловать тебя, пожать руку.
Но я не двигаюсь с места. Сижу в темноте. Как крыса. Жду.
Пока еще не время. Не сейчас.
Ты собираешься убить ее. Убить их обеих. Я знаю, Скотчи, на что ты был способен. Одному Богу известно, на что ты способен сейчас, после всего пережитого.
У меня только шестизарядный револьвер.
А у них — пулеметы.
И Скотчи-мать-твою-Финн — совсем не новичок в перестрелках. Отнюдь не новичок.
Трещит
— Она приближается. Почти в двух шагах от нас, — докладывает бандит.
— Так, отморозки, прекратили дрочить и взяли оружие! Если маленькая Шивон сделает какую-нибудь глупость, убейте соплячку. Я хочу побеседовать с Бриджит. Но если только хоть что-нибудь пойдет не так — стреляйте в нее, не дожидаясь моего приказа. Безопасность, мать вашу, прежде всего! Все понятно?
Парни кивнули, и я усмехнулся. Да, это точно Скотчи, вне всякого сомнения.
Он лишился почти всех волос, горло пересекал страшный шрам, гортань, очевидно, была сильно повреждена. Изуродованное лицо, сломанный в нескольких местах нос, и глаз, кажется, остался всего один. За сегодняшний день я видел с десяток трупов, выглядевших куда лучше.
А он живой.
Проволока не отрубила ему голову, он не умер от потери крови, врачи третьего мира вернули его к гребаной жизни. А что потом?
Что случилось с тобой, Скотчи?
Десять лет в какой-то адской дыре в Мексике. Пережил все существующие в мире пытки. Но Скотчи отличается чертовски сильной волей к жизни. Выживет в любой ситуации. Могу представить, как он сумел выбраться. Продал своих друзей и товарищей; стал осведомителем, доносчиком, стукачом. Кого-то подставил, кого-то убил, кого-то оболгал — и все ради того, чтобы выкарабкаться. А теперь вернулся в Ирландию налаживать жизнь. Куда он мог податься? В Белфаст? В Дублин? На юг графства Арма? Может, он отсиживался в Мексике до тех пор, пока не набрал достаточно денег и связей.
Ну что ж, он уже на половине пути наверх — парни зовут его боссом.
И все это время он жаждал мести. Не мне же одному мстить за всех! Он разузнал, что Бриджит и Шивон в Белфасте, похитил ребенка. Как он все это проделал? Следил за отелем? Сколько у него людей?
Но план хорош.
Шанс одновременно разжиться деньгами и отомстить, убить, так сказать, одним выстрелом двух зайцев.
Боже мой, он же, наверное, спланировал все это много лет назад, еще в Мексике, когда гнил в тюряге. Впрочем, Скотчи предпочитал полагаться на авось, планировать не любил. Мне нравится в нем эта черта. Мне многое в нем нравится.
Скотчи.
Один из парней зажег лампу-молнию. Яркий свет залил всю пещеру. Я вжался в камни и отполз как можно дальше назад.
Скотчи взмахнул своим «печенегом» и встал. Его подручные напряглись. Обоим нет и двадцати пяти, молокососы. Как раз такими парнями любил окружать себя Скотчи: на них легко влиять, легко произвести впечатление.
— Марти, на выход, встретишь ее на дорожке. В последний раз проверишь, нет ли за ней хвоста. Обыщи ее как следует! А потом приведешь ко мне. Мы должны быстро покончить с этим делом, но мне нужно с ней переговорить, мать вашу! — Скотчи произнес это так быстро, как позволяло его уродство. Я заметил, что речь давалась ему чудовищным усилием. Боль, видно, он испытывал постоянно, речь просто усиливала ее. И так двенадцать лет…