Гибельный мир

Ковальчук Вера

— Ну, не скажите, граф. Вздумай я купить вас у него в другое время, вы обошлись бы мне раз в пять дороже.

— Не зовите меня графом, уверен, титул в Империи давно принадлежит другому. Я прав?

— Да. — Оубер поднял глаза от тарелки. — Графом Рутвен сейчас считается ваш брат.

— Очевидно.

— Вы числитесь мертвым. От корабля, на котором вы плыли, не осталось даже обломков, а поскольку примерно в то же время у побережья был сильный шторм…

— Да, помню. Я в это время уже валялся в трюме пиратского корабля, спеленатый как младенец. Они не стали брать корабль, потопили его. А всех оставшихся в живых увезли в Мейвилл и продали.

— Понимаю. Но поймите и императора, что он мог еще подумать? Как решить судьбу вашего графства?

— Да я понимаю. И не сержусь. Так что зря вы именуете меня графом.

— Не зря. Раз вы живы, его решение теряет силу.

— Думаете, он посчитает нужным его отменить? Разве его величеству не все равно?

— Отменять его нет нужды, граф. И Вему было бы не все равно. Но теперь он просто не сможет ничего сказать по этому вопросу.

— Почему?

Оубер посмотрел на Гордона через стол, и его потрясло, насколько у молодого священника чистый, ничем не замутненный взор. Похоже, внук барона Товеля был служителем божьим по самому глубокому призванию.

— Его императорское величество скончался.

Рутвен вздрогнул.

— Как?.. Давно?

— Неделю назад.

Они помолчали. Подошедшая рабыня убрала ненужные тарелки и поставила на освободившееся место блюдо с омарами и лангустами в листьях салата, со сметаной и соусом в маленьких чашечках, а рядом — миску с маринованными овощами, грибами и кусочками свинины. Гордон потянулся к ближайшему кушанью с лопаточкой, но в задумчивости, так что не с первого и даже не со второго раза сумел положить себе нужную порцию.

— Что произошло? Отчего он умер?

— Маги говорят, что от старости. Да и возраст императора был уже… вполне. — Оубер пошевелил пальцами.

— Ты этому веришь? — Они как-то незаметно перешли на «ты».

— Все этому верят. Никаких следов насильственной смерти или ядов. По традиции тело императора проверили всеми возможными способами.

— Ясно. И кто же будет наследовать?

— Этот вопрос висит в воздухе, поскольку Вем умер бездетным.

— Вот как… Послушай, закажи улиток с раками и перцем, замечательное блюдо. Наверняка его здесь делают.

— Закажу.

— Судьбу трона собирается решать совет?

— Совет настоятельно желает решать этот вопрос самостоятельно. Но древние традиции говорят, что не он должен это делать.

Гордон посмотрел на Оубера с любопытством. Ускоренное поглощение изысканных яств не мешало ему быстро соображать и непринужденно вести беседу.

— Ты имеешь в виду право Храма?

— Вряд ли это можно назвать правом. Скорее уж обязанность. И эта обязанность подкреплена законом.

— Я знаю. Но все ли об этом помнят? Книга коронных законов была в Белом Лотосе, ее точно так же забыли прихватить, как и королевские регалии.

— Не все. Далеко не все.

— Но многое и оставили. Как это можно было?.. Не понимаю.

Товель пожал плечами.

— Всякое бывает.

— И тебя это заботит.

— Еще бы. Собственно, об этом я и хотел с тобой поговорить. О том, что ты жив и находишься в рабстве в Мейвилле, мне стало известно буквально месяц назад. Об этом Храму сообщил один священник, который видел тебя на арене.

— Странный священник, который посещает бои гладиаторов…

— Ты его знаешь. Брат Эйгрев.

— Как, этот старый пьянчужка еще жив? Очень рад. Я думал, его давно хватил удар.

— Нет. Но твой брат отказал ему в своем покровительстве…

— Да, Эрно Эйгрева на дух не переносил. Он у меня ханжа.

— Брата Эйгрева отправили в Мейвилл по делам веры. Не важно, в чем их суть, главное, что он узнал тебя и сообщил Храму, что ты жив. Ему хватило соображения никому, кроме священнослужителей, об этом не говорить. Он очень любит тебя, граф. Первосвященник, узнав об этом, отправил меня с тем, чтоб я тебя выкупил. К счастью, все обошлось благополучно, поскольку сомневаюсь, что хозяин продал бы мне тебя даже за большие деньги. Разве что за очень большие. Возможно, пришлось бы пускать в ход другие средства, не самые законные…

— Ты, священник, пошел бы и на это?

— Ты — граф, знатный дворянин и не последнее лицо в Империи. — Оубер посмотрел строго. — Ты думаешь, меня не интересует судьба моего собрата?

— Но ты сказал, что Эйгреву хватило ума больше никому не говорить… Почему так?

— Легко ответить. Тебя постарались бы убрать. В борьбе за власть и трон у тебя были бы неплохие шансы. Остальные претенденты попытались бы обеспечить себе шанс. Твоя смерть в море всех устраивала. Твоего брата тоже.

Гордон задумчиво жевал листок салата.

— Думаешь, мне надо будет опасаться и Эрно?

— Я не знаю, — честно признался Оубер. — Я плохо знаю Эрно, но уверен, что, если он сочтет что-то необходимым и важным, его не остановят братские узы. Он производит впечатление человека, способного во имя идеи прирезать собственную мать.

— Быть может. Я всегда думал, что Эрно лучше всего было бы принять сан.

— Не согласен. Фанатики не нужны нигде.

Подозванная Оубером рабыня бегом принесла заказанных улиток, смахнула со стола крошки и подала вино. Какое-то время оба молча наслаждались необычным вкусом сухопутных моллюсков, которым повар сумел придать совершенно особый вкус какими-то приправами и перечной подливой, а также раками, чье мясо остается деликатесом в любых краях и странах. Цельные перцы, высовывающиеся из тонко нарезанного салата, сдобренного уксусом и все той же подливой, напоминали лисьи мордочки. Рядом стояла плетенка с хлебом, вынутым из печи не далее как полчаса назад. Гордон наслаждался всей этой позабытой им роскошью с восторгом, который способен испытывать только совершенно здоровый человек.

— Как насчет фруктового салата? — спросил Оубер, делая знак выглянувшему из внутренних помещений хозяину заведения. Тот мгновенно скрылся. — Его здесь делают отлично.

— Давай. Хотя я, кажется, сейчас лопну.

— Передохнем, — согласился Товель, отодвигая тарелку. — Так вот, что касается Храма и его планов. Первосвященник отправил меня выкупить тебя и заодно поговорить.

— Догадываюсь, что он предпринял все это не из соображений благотворительности.

— Из соображений долга. В любом случае ты свободен, я помогу тебе добраться до Империи, кроме того, Храм гарантирует тебе защиту и помощь, если ты пожелаешь принять ее от него, что я тебе настоятельно советую. Повторяю, все это будет вне зависимости от твоего ответа на мое — вернее, не мое, а первосвященника — предложение.