Гибельный мир
Шрифт:
— Это опасно? — сурово спросил Хельд. Она мельком глянула на него.
— Для нее — нет.
— А что потом делать с предметом, который в центре?
— Что угодно.
Аир пожала плечами, обошла фигуру, нагнулась, рукавом стерла с камня следы песка и мела и вступила внутрь фигуры.
Теплая, терпкая волна ударила ей в лицо. Волосы встали дыбом, словно во время грозы, а кожу на лице защипало. Извернувшись как-то боком, нелепо, с трудом, юная императрица добралась до центра, не особенно сообразуясь с начертанными на полу знаками, нагнулась и подняла то, что лежало в центре. Это оказался плотно закупоренный хрустальный флакончик, вроде тех, в которых дамы хранят ароматические вещества, стоящий в маленьком круге, образованном браслетом. Пятясь, словно в бурю, спиной к противодействующему потоку, Аир выбралась из многоугольника и, обессиленная, села прямо на пол.
Нагнувшиеся к ней одновременно Рутвен и Хельд чуть не столкнулись лбами. Гордон осторожно взял у императрицы из рук флакончик и браслет, а бывший рейнджер обнял ее и поднял на руки.
— Ты как? — шепнул он ей на ухо.
Рутвен задумчиво вертел в руках браслет.
— Пусть меня повесят, если это не… — Он не закончил, присел на корточки перед Аир и осторожно положил перед ней украшение. — Кажется, я знаю, что лежит в центре двух остальных фигур.
— Что же? — еле слышно спросила она.
— Еще один такой браслет и жезл. Вернее, скипетр. Потому-то, похоже, система и нестабильна.
— Откуда ты знаешь, что там лежит? — спросила отдышавшаяся Аир. — И почему нестабильна?
— Вот это, — он указал на поблескивающий браслет, — «обручье императора». Это, как и корона, тоже знак императорской власти. Их было два, и еще скипетр. Последним знаком был меч, но он был благополучно вывезен из Белого Лотоса. На нем вы принимали присягу, ваше величество.
Аир вспомнила полуторный, изящный клинок с отделанной хрусталем гардой и простенькой рукоятью, легший ей в руку так естественно и легко, и покивала в знак того, что понимает.
— Из пяти символов императорской власти найдено три. И если один из них лежал в центре этой… — он помялся, подбирая слово, — септаграммы, то остальные два, видимо, лежат в остальных двух. Браслет и скипетр. И не думал я, что эти эксперименты проводились не только с разрешения тогдашнего императора, но и с его живейшим участием.
— Я поняла. — Аир потерла лицо и встала. — Ну что, все? Может, отправимся к следующей точке?
Драконица согласно кивнула.
Аир положила закупоренный флакончик в поясной кошелек, повертела браслет — изящное изделие из цельного гематита, выточенного двумя дугами, серебра, бриллиантов и почти черных сапфиров, — и решительно защелкнула его на запястье. Наблюдавший за ней Гордон покачал головой.
— Неверно. Это браслет для левой руки.
— А какая разница? — Аир покраснела, словно ее уличили в чем-то неподобающем.
— Есть разница. Хотя бы потому, что так принято.
Юная императрица пожала плечами и защелкнула браслет на другой руке.
А некоторое изменение и ощутимое беспокойство стало скапливаться в воздухе, из угла, где что-то невнятно копошилось, послышалось рассерженное шипение, и на свет выполз клубок из нескольких десятков мелких и крупных змей. Клубок распался, и змеи стремительно кинулись на незваных пришельцев.
Драконица и на этот раз отреагировала быстрее, чем могли бы отреагировать люди. Она снова слегка подалась вперед, но шипеть не стала. Вместо этого она выдохнула. Ревущий поток пламени смел большую часть змей и почти всю фигуру, начертанную на полу. Следующий выдох уничтожил остатки.
— Сильно! — не смог не восхититься Хельд. Бронзоволосая девушка это его замечание словно бы не заметила.
Выходя из зала, Рутвен внезапно нагнулся и поднял с пола маленького — не больше тридцати сантиметров в длину — серенького змееныша. Маленькое существо почуяло тепло и крепко прижалось к человеку. Гордон осторожно спрятал змееныша за пазуху.
— Зачем тебе? — изумилась Аир.
— Выращу.
— Он же опасный…
— Посмотрим. Может, я сумею с ним подружиться? — Рутвен улыбнулся. Было заметно, как под одеждой на уровне пояса Гордона змееныш шевелится, устраиваясь поудобней.
Они выбрались наружу. Там, где прежде было пустынно, теперь кишмя кишели всевозможные твари. Некоторых из них Аир уже видела в походе, некоторые поразили ее необычным сочетанием образов и форм. Они толпились, стараясь пробраться внутрь башни, но перед драконицей большинство их расступилось. Те, что не расступились, умерли, и довольно быстро, все от того же огня, но когда компания выбралась за пределы строений, они вздохнули с облегчением. Здесь тварей было поменьше, и, что самое главное, они слишком целеустремленно лезли в ворота, чтоб обращать внимание на что-либо еще.
Продолжили полет, и теперь Аир безбоязненно уселась как можно ближе к шее дракона, чтоб все видеть. Драконица летела медленно, и у императрицы была возможность рассмотреть в деталях тянущийся внизу ландшафт. Хельд глядел через ее плечо, Гордон устроился с другой стороны от драконьего хребта, и только Гердер по-прежнему сидел на самом безопасном месте, не любопытствуя. Пожалуй, лишь Хельд, знающий Гердера уже много лет, догадался, что рейнджер просто-напросто боится.
Следующая остановка была сделана возле небольшого городка, который Рутвен назвал Товегрой и сообщил, что раньше здесь была большая Магическая Академия.
— Судя по всему, придется идти как раз туда, — добавил он. — Я слышал, что у этой Академии были грандиозные по оснащению лаборатории, сильный источник и… И много что еще.
— Ты знаешь, как там можно пройти к этим лабораториям? — заинтересовалась Аир.
Рутвен улыбнулся.
— Я никогда не был в товегрской Академии. Но все они построены приблизительно по одному принципу.
Они шагали по занесенным песком и землей улицам, между полуразрушенными остовами домов с давно провалившимися крышами. Хельд и Гердер все же извлекли из ножен мечи, один шагал рядом с драконицей, в голове маленькой колонны, второй — замыкал.
— Не понимаю, зачем нужно было применять императорские регалии в эксперименте, — задумчиво сказала Аир.
— Все просто, — отозвался Гордон. — Регалии — сильнейшие артефакты. Все их свойства мне неизвестны, да и не могут быть известны. Думаю, вам об этом может рассказать только Высший Магистр Серебряного Храма. Не знаю, как маги сумели убедить императора дать им эти предметы. Возможно, здесь сыграла роль юность тогдашнего правителя — на момент катастрофы ему еще не исполнилось двадцати. В таком возрасте человек очень подвержен чужому влиянию. Не каждый, конечно, — галантно добавил он.