Гибельный мир
Шрифт:
— Пошли, — решительно сказала она. — Я помню дорогу.
Рутвен повиновался немедленно, а вот рейнджеры замялись. Гердер посмотрел на императрицу чуть свысока, но и с подозрением.
— С каких это пор ты, девушка, считаешь себя способной предводительствовать в походе по Пустошам?
— С тех пор, как затеяла все это. Вы идете или нет?
Гердер фыркнул.
— Уже забыла, как визжала при виде змей?
Рутвен смотрел на непочтительного рейнджера неприязненно, но вмешиваться не стал. Аир же просто слегка покраснела.
— Нет. Не забыла. Но зато теперь я знаю прекрасное противоядие против страха, — и слегка повернула ладонь.
Неразговорчивый рейнджер против воли резко отступил в сторону. Аир быстро зашагала по усыпанной белым песком дорожке, но легко разобрала слова, сказанные Гердером Хельду:
— Послушай, если твоя жена будет повторять такие штуки, я заставлю тебя ее выдрать.
Ответ Хельда она не расслышала.
За год ничто не изменилось, теперь в парке бушевала весна, цвели все кусты, которым полагалось, и картина была еще прекрасней, чем та, которую Аир помнила. Она решила не заглядывать в полюбившийся ей закуток, но, проходя мимо, не удержалась. Обломки столика стали еще мельче, а ручей — намного полноводней.
— Что здесь было? — шепотом спросила она у Гордона. Тот слегка вздрогнул, с усилием оторвал взгляд от окружающей картины и, подумав, ответил:
— Я не знаю наверняка, конечно. Я здесь не был, как уже говорил. Но можно догадаться, что это был личный садик супруги Ледвия, матери Регнера. Я имею в виду последнего императора Белого Лотоса, который погиб в катастрофе. Ледвий его отец.
— Он же отец Одения, верно?
— Совершенно верно. И дед Вема.
Аир немного помолчала. Она не решилась задерживаться в садике.
— Как ее звали? — спросила она немного погодя.
Рутвен, впрочем, понял, что речь шла все о той же супруге императора Ледвия.
— Кристин. Кристин Гинвира леди Опинео. — Он помолчал. — Она была хорошей императрицей, очень дальновидной и проницательной — так мне рассказывали. Ее уважали и за это, и за то, что по достижении сыном совершеннолетия она безотлагательно передала ему всю власть. — Он снова протяженно помолчал. — Пожалуй, это была ее единственная ошибка. Но ошибка роковая.
Аир шла, засунув руки в неглубокие карманы куртки, как сорванец-мальчишка, и поглядывала по сторонам. Куда спокойней, чем в первый раз, когда она из-за каждого угла ждала появления внезапной смерти, и потому видела больше. Сумела разглядеть кое-какие подробности архитектуры дворца, клумб, разбитых у самой двери, детали драпировок и стенных панелей внутри. Она разглядывала все преувеличенно внимательно, словно прикидывала, во что обойдется ремонт.
— Мне все это почему-то кажется знакомым, — тихо сказала она Рутвену. — Все это как будто мною обжито, не раз видено, кое-что даже заменено по моему вкусу… И тот садик. Словно я в него годами каждое утро входила.
Гордон смотрел на нее серьезно и очень сосредоточенно. Такой взгляд чаще бывает у детей, чем у взрослых.
— Все возможно, — сказал он наконец. — Религия учит нас, что жизнь бесконечна. А кто из нас достаточно совершенен, чтоб избежать дальнейших перерождений? Только Бог.
Аир улыбнулась несколько смятенно. Она не ожидала, что ее поймут.
Дворец прошли быстро и углубились в лабиринт подземных переходов и коридоров. Императрица быстро нашла то ответвление, из которого выползли тогда напугавшие ее до визга змеи и решительно свернула туда.
Змей было много, но ни одна не находилась посередине прохода, на полу. Они заплетали обе стены и потолок, нависали со всех сторон шевелящейся шипящей громадой, а проход посередине оставался чистым. Перед зрелищем этого чудовищного гнездовья споткнулся даже бывалый Гердер, который практически вырос в Пустошах (когда-то он стал самым юным рейнджером, отправлявшимся в самостоятельные походы — ему было тринадцать). Замялась и Аир, но тут же взяла себя в руки. На нее смотрели.
— Да, хорошо, что мы не свернули сюда в первый раз, — обернувшись, она обольстительно улыбнулась мужу. — Идем?
— Как? Выжжешь это сперва? — уточнил Хельд.
— Да нет, зачем. У меня защита.
— У нас нет.
— Будет, — лаконично пообещала Аир и двинулась вперед.
Поток змей обрушился на нее. Вернее, не на нее, а на невидимо присутствующую вокруг нее защитную оболочку. Ощущение тем не менее было мерзейшее, и девушка едва удержалась от того, чтоб не завертеться с визгом, пытаясь скинуть с себя этих отвратительных пресмыкающихся. Она сдержалась, потому что, судя по отрывистым и не совсем приличным возгласам, рейнджеры испытывали нечто похожее. Ей не хотелось уронить в их глазах свой недавно приобретенный авторитет. На изумление Аир Рутвен, который ее стараниями тоже был окутан защитной пеленой, шел совершенно спокойно, с любопытством разглядывая рушащийся на него поток и тех существ, которые злобно шипели у его ног. Куртка у него на животе едва заметно шевелилась, значит, пригревшейся там змейке было уютно.
Окруженные этим кипящим террариумом, они вырвались за поворот и остановились. Аир разглядывала едва колышущийся на тупиковой стене контур и, честно признаваясь, не знала, что делать.
— Демонова ж… То есть… Тупик, что ли? — вырвалось у Хельда.
— Не совсем. — Аир продолжала пристально рассматривать контур. — Нет. Здесь портал. Но я не знаю… Я не уверена, что он работает как надо. А проверить невозможно. Вот был бы здесь Вален…
— Этот зануда-маг не нужен, — фыркнула драконица. Вокруг нее одной змеи сохраняли пустое пространство, до остальных же с фанатическим упорством пытались добраться. — Я и так могу сказать. Он вполне действующий. Только вот…
— Что?
Драконица оглядела стену, подошла и потрогала светящийся контур пальцем. Потом сделала какой-то жест. Аир содрогнулась, ощутив наконец, какую мощь призвало это существо себе на службу. И это для одного стабилизирующего заклинания! Только браслеты дали ей какую-то уверенность, что эта мощь не сотрет ее с лица земли, что она сможет устоять, если попадет в эти жернова.
— Теперь все хорошо. — Она сделала приглашающий жест.
— А первая не хочешь? — проворчал Хельд. Он немало слышал о шутках порталов, и даже маги, говорят, ими пользуются как можно реже, потому что чем больше о них знаешь, тем меньше хочешь в них соваться.