Гибельный шторм
Шрифт:
— Робаут, будь осторожен.
— Что ты наделал? — спросил Мстящий Сын. — Ты не можешь вот так взять и разбомбить...
— Бомбардировки не будет, — перебил брата Лев. — Но я едва не отдал приказ.
Повелитель Ультрамаринов замолчал, переваривая информацию.
— Робаут, — повторил Лев, — следи за собой. Не доверяй желаниям. Перепроверяй все свои решения. Я чуть не погубил всех нас.
Калибанец двинулся дальше по коридору. Звук тяжелых шагов гулким эхом отражался от стен. В его душе ужас от того, что он едва не совершил,
Лев, сам того не желая, вспоминал каждый этап путешествия с Макрагга. Все, что он видел, каждая битва и победа вели к этому месту и времени. События сформировали его видение. Они доказали ему необходимость уничтожения Давина.
Он не знал, с кем или чем предстоит сражаться. Примарх ускорил шаг, спеша на войну, но не мог убежать от тени, следующей за ним, разъедающей уверенность и заставляющей сомнения распространяться, будто чума.
«Следи за собой».
Вместо того чтобы стать щитом, предупреждение Льва вонзилось в мысли Жиллимана подобно кинжалу.
— Подготовьте корабли! — приказал Жиллиман. — Мы отправляемся на поверхность Давина немедленно.
— К чему нам готовиться? — спросил Город.
— К худшему.
С этими словами примарх покинул мостик и отправился в личные покои, где хранились атамы. Он сумел скрыть смятение. Ни голос, ни выражение лица не выдали Жиллимана, но для этого пришлось приложить немалые усилия. Кровь стыла в жилах примарха.
«Перепроверять решения? — думал он. — Брат, ты даже представить не можешь, как давно я начал в них сомневаться».
И, похоже, не зря. Лев едва не принял худшее решение из всех возможных.
«Какие же мы хрупкие. Мы повелеваем такой мощью, но при этом нас так легко уязвить».
Жиллиман коснулся шеи там, где оставил свой след кинжал Кора Фаэрона. Примарх пересматривал решения, ставил под сомнение логику действий и наконец нашел закономерность. То, что подталкивало его к краю пропасти, всегда прикрывалось логикой и доводами. Сила врага заключалась в искушении и умении скрывать свою истинную природу.
Некоторые решения не могли быть верными. Призрак Империума Секундус, безусловно, будет преследовать его до конца дней. Но иные ситуации сейчас представали в совершенно ином свете. Он использовал навигаторов Несущих Слово, и из-за этого единственного случая успешного применения орудий врага желание сохранить атамы стало сильнее. Жиллиман задумался, сколько же времени голос в мыслях, незаметный и коварный, разговаривал с ним и придавал новую форму его мыслям.
Примарх добрался до своих покоев и открыл хранилище. Отключив стазисные поля, он с величайшей осторожностью извлек кинжалы. Это были простые, грубо сделанные клинки и в то же время нечто намного больше. Жиллиман положил их на стол в центре отсека.
Позади рабочего стола примарха находилась тяжелая металлическая дверь, украшенная позолотой и голубой эмалью, с рельефным изображением аквилы, обнимающей крыльями сияющий меч. Жиллиман открыл дверь и вошел в свою личную оружейную.
Теперь он смотрел на полную противоположность атамам. Кинжалы предателей
«Мы все идем по предначертанному пути».
Нет. Он шел по пути долга, но делал это по собственной воле.
Жиллиман потянулся за Державной Дланью. Сейчас эта силовая перчатка будет лучшим воплощением его воли и больше всего подойдет для того, что нужно сделать. Примарх надел рукавицу и сжал кулак. Ореол синего света окутал пальцы. Этот свет символизировал чистоту и силу долга.
Перед ним: стояла простая задача.
«Теоретически атамы — это яд. Практически их нужно уничтожить».
Жиллиман склонился над кинжалами и занес Длань.
И тут же у него возникла мысль, что это действие было ожидаемым. Именно к такому результату мог бы стремиться манипулирующий им враг. Ради сохранения чистоты примарх готов был отказать себе, легиону и всему Империуму в возможности понять то, с чем они сражались, готов был утратить оружие, которое, как он знал по опыту, могло навредить демонам.
«Ударь — и навреди себе».
Кулак завис в воздухе, пойманный сетью сомнений.
«Следи за собой. Не доверяй желаниям».
Какое желание было сильнее, чем потребность уничтожить атамы?
— Жиллиман вспомнил о том, как Лев едва не совершил нечто невообразимое, будучи полностью уверенным в том, что действует на благо Империума. Он даже был готов убить брата и начать войну между легионами. Если бы ему не удалось сдержаться, то все три воинства Космодесанта сгорели бы дотла внутри некросферы.
Державная Длань начала опускаться.
Потоки губительной энергии струились вокруг Жиллимана, закручиваясь в вихри. Примарх понял, что шторм настиг его, и не видел способа вырваться из бушующих глубин. Буря заставила Льва принимать страшный выбор и теперь делала то же самое с ним. Но Робаут оказался в более хитрой ловушке. Там, где одного примарха вынуждали подчиниться эмоциональным импульсам, другой попал в плен к сомнениям и нерешительности. Действие, которое ему предстояло совершить или не совершить, не приведет ни к каким мгновенным последствиям за пределами этого отсека.
Сложность и хитрость действий врага ошеломила Жиллимана. Он и два его брата вступили в бой одновременно на самом большом и самом маленьком поле битвы из возможных. Точность, с которой действовал неприятель, поражала. Робаут только сейчас заметил эту атаку, но так и не понял, как ее отразить, в то время как сам враг оставался далеко за пределами его досягаемости.
«Сангвиний, — подумал владыка Ультрамаринов. — Интересно, как оно атакует его? Понимает ли он, что происходит? Сделал ли он выбор? Может, мы все уже обречены?»