Гибельный шторм
Шрифт:
Мысли Жиллимана сконцентрировались на новой задаче. Он начал анализировать действия Ангела начиная с последних дней Империума Секундус и до настоящего момента. Кулак разжался. Лев прав. Нужно быть уверенным в решении, прежде чем его принять.
Он положит атамы обратно в хранилище.
Жиллиман замер. Он внезапно увидел себя со стороны. Понял, что может поддаться бездействию и сохранить эти зловещие, источающие скверну клинки. Если ничего не сделать прямо сейчас, то он никогда не избавится от кинжалов.
Водоворот сомнений утягивал примарха все глубже, но силовой кулак уже пришел
Раздался грохот, похожий на гром. Примарх поднял кулак. Рукояти атамов превратились в расплющенные куски металла. Клинки разлетелись на сотни осколков, каждый из которых был острым и таким же опасным, как тьма, притаившаяся в глубине души.
Жиллиман прорывался сквозь поток мыслей, пытавшихся замедлить его. Продолжая кричать, он впал в боевое безумие и раз за разом бил по расколовшимся кинжалам. В личных покоях примарха разразился еще один шторм — сверкали молнии, рокотал гром, но эта буря воплощала в себе очищение и отчаянную ярость. Робаут бил по палубе. Настил прогибался, грохот ударов разносился далеко по коридорам корабля. Осколки атамов превратились в пыль, потом во что-то еще более мелкое и, наконец, исчезли. Примарх продолжал бить, пока не успокоился и не замолчал. Только тогда он позволил себе отступить на шаг, тяжело дыша.
Он чувствовал усталость. И это было лучше, чем сомнения.
Пошатываясь, Робаут выбрался из выбоины в полу, вернулся в оружейную, снял Арбитратор с бронзовой стойки и направился к выходу из комнаты. Дверь погнулась и заклинила в пазах. Одного удара Державной Дланью оказалось достаточно, чтобы снести ее с креплений. Металлическая плита пролетела по коридору и ударилась о дальнюю стену. Город с отрядом телохранителей уже спешил к господину. Увидев Жиллимана, они остановились.
— Мой господин? — выдохнул командир Сюзеренов.
— Я в порядке, Драк.
«По крайней мере, в относительном».
— Что произошло?
— Я принял первый бой с врагом, засевшим на этой планете, и победил. — Он решил придерживаться такой позиции до тех пор, пока не будет вынужден пересмотреть свое мнение. — Пора спуститься на поверхность и присоединиться к моим братьям.
Глава 14
ДЕЛЬФОС
— Воистину это — око бури, — произнес Сангвиний, стоя на растрескавшейся площадке перед громадными вратами храма.
Жиллиман и Лев, казалось, не разделяли уверенности брата. Кёрз растянул губы в змеиной ухмылке.
— Тебя потянуло на лирику? — произнес он. — Значит ли это, что ты уже готов отдаться на волю течений судьбы?
— Мы победим этот шторм, — отозвался Сангвиний.
— Ничего мы не победим, — сказал Лев. — Потому что тут нечего побеждать.
Он раскинул руки в стороны, указывая сразу и на храм, и на двор, и на кратер в целом.
— Ты ради этого так рисковал, Сангвиний? Оно того стоило?
—
Но и Лев не ошибался — здесь ничего не было. Здесь не просто царила тишина — планета казалась такой же мертвой, как и окружавшая ее некросфера.
Десантные капсулы легионов приземлились в кратере. Сотни легионеров заняли позиции в конце прохода, ведущего к Дельфосу. Кровавые Ангелы, Ультрамарины и Темные Ангелы окружили площадку перед воротами. Не видя перед собой врага, космодесантники не понимали, какую роль они исполняли — захватчиков или защитников. Половина орудий была направлена в сторону кромки кратера, готовых обрушить свой гнев на любого врага, который попытается спуститься с красных вершин или атаковать через ущелье. Вторая половина целилась в сторону храма. Эскадрильи «Громовых ястребов» и «Грозовых птиц» проносились над впадиной, сопровождая колонны тяжелой техники, ползущие через долину. Несмотря на внушительные размеры, кратер все же оказался недостаточно большим для посадки крупных транспортных модулей. Им приходилось спускаться на равнины к югу от храма, где нужно было выпускать из своих глубин танки и тысячи воинов. Первые машины уже пересекли узкий проход. На дне кратера постепенно скапливалась совокупная мощь трех легионов Космодесанта.
Сгустились сумерки. Царил полный штиль. Даже рев множества двигателей и грохот шагов по камню, казалось, не могли нарушить молчаливую неподвижность Давина. Дельфос представлял собой колоссальный восьмиугольник, возведенный из красного камня. Каждый угол строения венчала башня. Центральное здание накрывал купол. Шпили двух из восьми башен обрушились на площадку, а купол треснул — огромный черный разлом рассекал его от основания до вершины. Трое примархов стояли у большой чаши. Когда-то это был бассейн, но теперь он полностью пересох. Его полированные стенки покрылись трещинами и рытвинами, на дне скопился толстый слой пыли. Вдоль стен храма проходил канал, ранее питавший чашу. Теперь же в нем были только пыль и камни.
По обе стороны лестницы, ведущей на площадку перед воротами, возвышались колонны, выщербленные песчаными бурями настолько, что на их поверхности не осталось почти никаких следов отделки. Лишь в нескольких местах сохранились фрагменты золотой чешуи: колонны обвивали изваяния громадных змей. Они с безмолвной злобой смотрели на собирающуюся внизу армию пустыми провалами глаз.
Две колоссальные металлические створки ворот когда-то преграждали вход в храм. Их поверхность покрывал слой ржавчины. Барельеф, изображавший двух змей, обвившихся вокруг раскидистого дерева, был почти неразличим. Детали терялись под хлопьями окислившегося металла. Сейчас врата были открыты. Левая створка выпала из петель и нависала над входом, будто труп, застывший в падении. Площадку у входа усеивали давно погасшие подсвечники. Все кругом пропиталось холодом и неподвижностью.