Гиблое место. Служащий. Вероятность равна нулю
Шрифт:
Около двух они вернулись в полицейское управление, и комиссар сразу же пригласил Хорншу к себе в кабинет. Гора почты на его столе существенно выросла.
Первым делом Кеттерле вызвал Рёпке.
— Давайте-ка вместе просмотрим ваши списки, — сказал он, когда тот вошел в комнату.
Они уселись втроем за письменный стол, на котором между скоросшивателями, папками и отпечатанными материалами лежал доклад Рёпке из «Клифтона» и приложенные к нему фотоснимки.
— Очень хотелось бы знать, обнаружены ли отпечатки пальцев третьего лица на каком-нибудь предмете, принадлежавшем пансионату «Клифтон», — сказал комиссар и выпустил густое облако сигарного дыма.
Они сравнивали списки, отмечали галочкой цифры, рассматривали на свету фотоснимки.
— Вот, — сказал наконец Рёпке, — одиннадцать дробь шесть.
Он сравнил список отпечатков пальцев со списком предметов.
— Третье лицо, бесспорно, держало в руках стакан для зубной щетки из ванной комнаты.
Рёпке поискал еще один снимок.
— Снимок номер четыре, в половину натуральной величины, как раз относится сюда. Вот!
Кеттерле откинулся назад, рассматривая снимок туалетной полочки в номере три, на котором рядом с косметическими принадлежностями Сандры Робертс был ясно виден ни в чем не повинный стакан.
— Большой, указательный, средний и безымянный видны четко, — пробормотал Рёпке, отыскивая копии в пачке фотоснимков с отпечатками пальцев.
— Следовательно, приходится допустить, что некое третье лицо находилось в номере три в промежутке между последним мытьем данного стакана и нашей фотосъемкой, этот человек либо просто пил воду, либо чистил зубы, не так ли?
Кеттерле покачал снимком.
— Мы продвинемся еще дальше, Рёпке, лишь в том случае, если пойдем необычным путем. Правда, это запрещено, но вы ведь не попадетесь с поличным, я знаю.
Рёпке добродушно улыбнулся. Его еще никогда не ловили с поличным.
— Необходимо каким-то образом получить отпечатки пальцев Ханса-Пауля Брацелеса и господина старшего врача терапевтического отделения госпиталя святого Георга. Кто-то из ваших должен обследовать дверные ручки, почтовые ящики, дверцы автомашин, зеркала заднего обзора, попытаться что-нибудь найти.
Рёпке кивнул.
— Это можно будет сделать. Мы добивались результатов в таких случаях. — Он подумал. — Лучше всего подойдет Гафке. Он прошел обучение у нас в оперативно-технической группе, прекрасно умеет обходиться с подобными вещами, а самое главное, у него настолько идиотский вид, что никто не принимает его всерьез.
— Согласен, — одобрил Кеттерле. — Блестящая идея.
Он схватил телефонную трубку и набрал номер.
— Гафке, — сказал он, — передайте все, что вы наметили сделать сегодня после обеда, кому-нибудь другому и немедленно зайдите ко мне.
Уже через несколько минут выпученные безмятежно-голубые глаза Гафке показались в дверном проеме.
— Гафке, — сказал Кеттерле, — вы ведь умеете обращаться с графитом?
Гафке задумчиво кивнул.
— Хорошо. Вот два адреса. Через автомобильное управление узнайте типы и номера автомашин, которыми пользуются эти люди. Нам нужны отпечатки их пальцев.
— Но снимите их по возможности в таких местах, — добавил Рёпке, — к которым указанные лица прикасаются лично и к которым, как правило, не имеют доступа другие. Например, кнопки звонков не подходят для этой цели, а вот дверные ручки годятся.
Гафке кивнул.
— А если принесете нам хотя бы один отпечаток вот этого пальца, — комиссар Кеттерле показал на снимок указательного пальца третьего лица, — я предоставлю вам три дня отпуска. Надеюсь, вы справитесь.
Наблюдая, как Гафке с опущенными плечами и выпяченным кадыком шел к двери, никто никогда и мысли бы не допустил, что Гафке может с чем-то справиться. Но комиссару пришло в голову кое-что еще.
— Гафке, — сказал он и встал. — Погодите минутку...
Он несколько раз прошелся по комнате.
— Конечно, это может быть случайность, Хорншу, может, у него действительно руки были в масле, а может, и не только в масле. В таком случае это невероятная наглость. Черт побери, это была бы и в самом деле невероятная наглость...
Он пошарил в карманах пиджака и извлек записку, на которой был записан адрес и номер телефона Новотни.
— Это была бы невероятная наглость, — повторил он. — Но снимите их обязательно там. Сам он наверняка еще на Ратенауштрассе. Так что дома у него никто вам не помешает.
Гафке взял третью записку так же молча, как и предыдущие, и вышел из комнаты. Но потом снова приоткрыл дверь.
— К какому времени нужно все это? Среда устроит?
Кеттерле взглянул на часы.
— К половине четвертого, Гафке, — сказал он сухо. — Сейчас два. Вы можете взять такси за счет отдела.
Он попросил Рёпке сразу же известить его, если Гафке удастся добыть отпечатки.
— Я распоряжусь, чтобы все копии отпечатков немедленно присылали сюда. Ему я дам в помощь еще одного человека. Он начнет с шофера, — принялся руководить Рёпке.
Это была его специальность. Здесь он был мастер. И добивался обычно успеха. Он свято верил в систематизацию, Кеттерле — в интуицию. Работая вместе, они редко оставляли какое-нибудь преступление неразгаданным.
— Хорншу, — сказал комиссар, когда Рёпке ушел, — будьте готовы. В шесть, в половине седьмого мы еще раз отправимся в «Клифтон». Я должен выяснить насчет этого телефонного звонка и задать кое-кому парочку вопросов. Позвоните вахмистру Риксу, чтобы он тоже пришел. Но он не должен там ничего говорить. А за оставшееся время свяжитесь с полицейскими властями Виккерса на Лонг-Айленд и попросите переслать все материалы по делу... м-да... вы ведь даже не знаете, как ее тогда звали. Ну в таком случае выясните. Может быть, она звалась тогда еще миссис Робертс. А в-третьих, постарайтесь узнать как можно больше из прошлого Брацелеса, Брабендера, Новотни, Робертса и прежде всего самой Сандры Робертс. Бюро прописки, паспортные отделы, полиция, здравоохранение, органы социального обеспечения. Ну да вы сами знаете. Составьте себе подробный план. Вы ведь это умеете.
После того как Кеттерле загрузил Хорншу, он принялся наконец просматривать почту и подписывать распоряжения и донесения, продиктованные им раньше на магнитофон: просьбы о высылке материалов, протоколы допросов, заявления об отпуске, анонимные доносы, распоряжения о передаче дел в суд, пояснительные записки к материалам следствия.
Попалась даже одна бумага из дела Робертс.
Сухим официальным языком доктора Вильгельма Лютьенса, проживающего в Бремене, район Фегезак, извещали о том, что заявленные им в связи с проведенным в интересах общественной безопасности полицейским мероприятием претензии будут приняты... ущерба он не понесет... возмещение последует. Претензии по самому возмещению могут быть предъявлены в течение одной недели и так далее. Подпись Зибек, старший советник, начальник полицай-президиума города Гамбурга.