Гидеон Плениш
Шрифт:
На следующее утро Плениши завтракали с ректором Буллом, и доктор Плениш обнаружил неистощимый запас идей на тему о том, что может быть сделано. Днем доктор выступил на конференции с небольшим сообщением, в котором доказывал, что при отсутствии в школе канализации нельзя привить учащимся высокие духовные интересы. Перед вечером Плениши пили чай с доктором Кристианом Стерном и коктейли с мистером Гамильтоном Фрисби, который одобрительно отнесся к соображениям доктора по поводу игры в гольф. Преподобного доктора Китто доктор Плениш тактично предупредил заранее:
— Я знаю, доктор, как вы заняты — с одной
Вечером у Пленишей были гости к обеду: миссис Гохберг, мистер Сандерсон-Смит, доктор Стерн с супругой, профессор Райот, мистер Гамильтон Фрисби, а также мисс Бернардина Нимрок, которую Пиони все уговаривала излить перед ней свою душу.
По-видимому, изливать было нечего.
Гости разошлись в десять часов, вежливо сославшись на срочные дела, как это принято у великих гуманистов и у всей породы знаменитостей в целом, и Плениши с Джорджем остались одни.
— Этот Сандерсон-Смандерсон — настоящая помесь кобры с домашней кошкой, — завопил Райот.
— Миссис Гохберг потому так богата, что никогда не дает ни цента на собственные благотворительные начинания, мне Булл говорил! — вскричал доктор Плениш.
— И где только эта несчастная Нимрок выкопала такую жуткую шляпу! — пропищала Пиони.
— Ох, кстати, — сказал Джордж. — Надеюсь, я не злоупотреблю вашей добротой, Пиони, если попрошу вас походить со мной завтра по магазинам — помочь мне купить пижаму для жены. Она бы, наверно, приехала со мной сюда, если бы знала, что вместо старых болтунов вроде Криса Стерна я буду проводить время в таком милом обществе.
Ну, конечно, она пойдет с ним.
Они выпили еще и заверили друг друга, что им очень весело. Потом выпили еще, и разговор перешел на культурные темы.
— Беда в том, что все эти истуканы вроде Стерна, Китто и вашего ректора Булла совершенно лишены артистического чутья, — сказал профессор Райот.
— Правильно. Вот, скажем, музыка, — подхватил доктор Плениш. — Еще бы! Я вот обожаю музыку. С удовольствием послушал бы иногда, если бы нашлось время.
— Я тоже. Например, Бетховена или Римского-Корсакова! — воскликнул профессор Райот.
— Да, да. Или Розу Бонэр, [71] — сказал доктор Плениш.
— А Роза Бонэр разве композитор? По-моему, она какая-то специалистка не то по радио, не то по радию, — забеспокоилась Пиони.
— Ах да, да, конечно! — Доктор Плениш чистосердечно рассмеялся. — Я было спутал ее с этой французской композиторшей… Ну, вы знаете, о ком я говорю, Джордж.
— Разумеется, знаю, Гид. Всегда помню ее имя, как свое собственное, только вот сейчас оно у меня вдруг выскочило из головы. Клодетт? Нет, что-то не то. Ну все равно… А вы играете, Пиони?
71
Бонэр, Роза (1822–1899) — французская художница, приобрела известность своими рисунками животных.
Доктор Плениш прочувствованно сказал:
— Знайте, Джордж, что ради меня Пиони отказалась от карьеры, которая, может быть, стяжала бы ей мировую славу… Как давно
— Я не жалею об этом, — объявила Пиони.
— Слышите? Всем пожертвовала ради нас — нет, ради борьбы за… За что мы боремся, Джордж?
— За идолиэм, то есть… и-идеализм.
— Вот и неверно! За народное просвещение и это… как его… честную политику!
— А какая разница? Да здравствует идеализм! Темная наша страна — одни фермеры, мужланы. Что бы с ней было без нас, Гид?
— Да здравствуем мы! — вскричал доктор Плениш.
— Ой, мальчики! — пожаловалась Пиони. — Я, кажется, немножко пьяная.
Оба нежно поцеловали ее.
Исполнительный комитет Хескетовского института заседал на следующий день в 10.30 утра. Было постановлено: приобрести новый ковер для зала; назначить комиссию, которая изберет председателя, который даст указания секретарю, который составит резолюцию, которая информирует профессора Джона Дьюи [72] о том, что в принципе они разделяют его точку зрения; опубликовать сборник статей на тему об укреплении демократических основ путем введения в школах обычая салютовать национальному флагу; и избрать доктора Гидеона Плениша на пост ответственного секретаря Института с окладом 3 900 долларов в год.
72
Дьюи, Джон (1859–1952) — американский философ и социолог, виднейший представитель прагматизма, одного из главных течений буржуазной философской мысли в США в XX веке.
Профессор Райот отправился выяснить, согласится ли доктор Плениш занять этот пост.
— Гид, я ужасно огорчен, что не удалось выжать из них больше, но эти скупердяи уперлись на трех девятистах — и ни в какую. А вы и сейчас получаете четыре двести! Но знайте, что это черепашье учреждение может открыть вам путь в более достойные и лучше рекламируемые организации. Что вы скажете, Гид?
Доктор Плениш великодушно отвечал:
— Да, Джордж, я буду рассматривать это как шаг к более широкой и плодотворной деятельности. Я согласен. Кстати, надеюсь, они назначили Бернардине Нимрок пенсию?
— Да, тысячу сто в год.
— Ну, чудесно! Мне было бы неприятно думать, что из-за меня эта старая курица лишилась заработка. Мужчина должен быть рыцарем, Джордж, при любых обстоятельствах.
Пиони любовно запротестовала:
— Пусть кто-нибудь посмеет сказать, что мои мальчики когда-нибудь вели себя не по-рыцарски!
— Очень мило с вашей стороны, детка, — сказал профессор Райот. — Вы настоящая Гнпатия, так, кажется, ее звали. Ну, я, значит, скажу им, что вы согласны на три девятьсот, Гид?
— Да, можете передать, что я согласен. Как видите, у меня нет оснований упрекать себя в меркантильности, — сказал доктор Плениш.
Он уже заранее решил, что пойдет даже на три тысячи, поскольку у Джослина получал фактически не больше двух восьмисот. Он продолжал:
— Но они должны понять, что я иду на жертвы.
— Это я им уже объяснил. Можете не сомневаться! — сказал профессор Райот.
— Умение приносить жертвы — первое качество, которое требуется от общественного деятеля.