Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна
Шрифт:
Вообще не смотреть «Бальзаковский возраст», плюнуть и пренебречь, было бы решением безукоризненно правильным, но где вы видели стойких женщин? На создание «БВ (ВМС)» растрачены те деньги, которые ранее предназначались для закупки шестого сезона «СвБГ». Или не те деньги, другие — не суть важно. Главное, что два года в России секс был, а потом его опять не стало. Во всяком случае, «Секса в большом городе». В качестве замены нам предложили «Возраст», и мы не могли махнуться не глядя.
Альтернатива, надо сказать, чудовищная. Конечно, хозяин — барин, и НТВ вправе распоряжаться своими фондами, как ему вздумается, но, убей
Говорят, у «СвБГ» был низкий рейтинг. Не знаю. Не могу судить. И, честно говоря, телевизионным рейтингам доверяю так же мало, как результатам общенародных выборов. У меня рейтинг этого сериала был максимальным — я пропускала только те серии, которые не могла не пропустить в силу форс-мажорных обстоятельств. Среди моих знакомых — разумеется, женщин и, разумеется, ровесниц (плюс-минус несколько лет) — «СвБГ» также котировался чрезвычайно высоко. Халтуру, подобную «БВ», никто из нас смотреть не будет (мое девичье любопытство иссякло ровно через минуту, дальше начался журналистский мазохизм). У современной тридцатилетней женщины в девять часов вечера найдутся занятия поважнее и поинтереснее.
Все вышесказанное вовсе не означает, что в моем лице, а также в лицах моих коллег и подруг творение Даррена Старра приобрело дешевых фанаток. Но этот сериал очевидно делался с напряжением мысли и чувства, с искренней симпатией к героиням, с точным представлением о целевой аудитории, наконец. «Возраст» не обременен ни первым, ни вторым, ни пятым, ни десятым. Полное отсутствие вкуса, ума, таланта, а заодно и совести, потому что выпускать такое на экран — значит абсолютно не уважать своего зрителя. Осторожнее, ребята, зритель очень быстро может ответить взаимностью…
Понятно, что секса в «Бальзаковском возрасте» нет, нет его и в «СвБГ», и там, и здесь девушки занимаются любовью в лифчиках — таковы законы «семейного» сериала. Но зато налицо главное сексуальное извращение российского телевидения — высасывание сюжета из пальца. За последнее время это, кажется, третий «женский» сериал на НТВ — после «Таксистки», где тупиковые извилины сценария искупались живым обаянием Людмилы Артемьевой, и странного опуса «Я все решу сама» — про девушку, за которую буквально все решали ее мужчины. Всякий сериал начинаешь смотреть с твердой уверенностью, что такой дребедени нам еще не показывали, и каждый раз дребедень познается в сравнении: бывает и хуже… Будем надеяться, «Бальзаковский возраст» — это нижняя планка. Точка кипения зрительских мозгов. Хуже не бывает.
Самый глупый сериал, в принципе, способен установить наркотическую власть над человеком, потому что люди от природы любопытны и желают знать, что дальше. Ругаются, плюются, но смотрят. «БВ» в этом смысле — зона, свободная от наркотиков. Здесь переливают из пустого в порожнее, из ничего в никуда, серия, начавшаяся ничем, благополучно ничем и заканчивается. Перипетии полностью содраны с «СвБГ»: миллионер сбивает девушку машиной (Трей и Шарлотта); мужчина работает ночью, женщина — днем (Стив и Миранда); Вера разочаровывается в маменькином сынке (Кэрри); Соня уходит в тяжелый, не по возрасту отрыв с молодым любовником (факт из биографий Шарлотты и Саманты); затем — явление раввина, занявшего центральное место в третьей,
Действие, если позволительно его так назвать, развивается с черепашьей скоростью мексиканского «мыла». Героини делают многозначительные паузы там, где ситуация яйца выеденного не стоит, и по сто раз пережевывают очевидные вещи. При этом времена года чередуются стремительно, вопреки природе и логике: вчера зима, сегодня лето — спасибо партии за это. Играют все ужасно, то есть вовсе не играют, а придуриваются, кривляются, ломаются без малейшего смысла. Текст пестрит выражениями «фейсом об тейбл», «вот вам поколение «Пепси» и т. п., которые вышли из обихода лет десять назад и звучат сегодня как неприличные анахронизмы. Кстати, к сведению Юлии Меньшовой: поколение «Пепси» — это наше с ней поколение. А не те, кому сегодня шестнадцать. Они уж, скорее, поколение «7 Up».
Вы скажете: при чем тут Меньшова, она же не сценарист? При чем Лада Дэнс, чья героиня позиционируется в качестве успешного адвоката, но при этом произносит бредовый пассаж: «Вам дадут три года условно. Выйдете из тюрьмы молодой женщиной…»? И разве только Дэнс виновата, что ее «адвокат» не умеет правильно поставить ударение в слове «отключен»? Разве проблема одной Алики Смеховой в том, что ее «светская львица» ударяет «бутиках» на последний слог?..
Из ничего не выйдет ничего. Нельзя работать левой ногой. Нельзя думать, что для кого-то представляют интерес потуги твоего обленившегося, скучающего сознания. Нельзя жить по принципу «пипл схавает». Ну просто нельзя. Стыдно.
Стыдно должно быть девушкам, их старшей коллеге — Вере Алентовой, которая на основании «БВ» заслуживает профессиональной дисквалификации и изгнания с позором из актерского цеха, но в первую очередь — мужчинам. Автору сценария Максиму Стишову и режиссеру Дмитрию Фиксу. За то, что совершенно не изучили предмет — то есть собственно женщин бальзаковского возраста. Правда, у Бальзака этот возраст начинался с двадцати восьми, а в современном представлении его границы, скорее, тяготеют к сорока пяти, но не будем придираться. Женщины, перешагнувшие тридцатилетний рубеж, точнее, так — самостоятельные незамужние женщины over thirty, в русских селеньях, или, во всяком случае, в Москве сейчас достаточно однородны. И ничуть не похожи на четырех героинь «БВ». Две — Вера и Юля — все такие противоречивые, порывистые, с трясущимися губами и придыханиями, что нам абсолютно не свойственно, на двух других — на Соне и Алле — пробу ставить негде, и это тоже противоречит современным реалиям.
«СвБГ» вырабатывал в женщинах всего цивилизованного мира чувство солидарности. «БВ», напротив, резко разобщает. С теми четырьмя хотелось дружить и разговаривать. С этими — боже упаси хоть в чем-то пересечься. Таким образом, «БВ» активизирует худшие стороны женской натуры — антипатию к себе подобным.
Вера (Юлия Меньшова) — поджатые губки, вытаращенные глазки. Покупает новую тряпку — плачет, приходит на первое свидание — плачет. При такой нервной истрепанности профессия, как ни странно, — психотерапевт. Не зря на нее запал раввин: Вера работает с пациентами по известному еврейскому способу — приведи в дом козу, а потом выведи обратно и почувствуй разницу.