Гиперпанк Безза… Книга третья
Шрифт:
– А справишься? – всё же не удержался Умник, спросив.
– Надо. – Ответил Пруф, бросив взгляд на бутылку у дерева, и уже пора, принял решение выдвигаться вперёд. Правда, это его: «Пошли уже», оказалось короче того, что Умник под этими словами всегда предполагал. И не прошли они одно здание, длиной которых измеряются расстояния на вот таких уличных коммуникациях, как Пруфа весьма красноречиво по выражению его лица заинтересовала одна вывеска на входе в одно заведение, около которого они вдруг по желанию ног Пруфа остановились. И так он неожиданно и скоро остановился, что в Умнике опять сработали рефлексы, и он задался спешно вопросом: «Что не так?».
А Пруфа хоть сейчас
– Наверное потому, что происходит резкое изменение прежних установок движения. – Даёт свой ответ Умник. Пруф на него внимательно так смотрит, и говорит ему совсем не то, что можно было сейчас от него ожидать. – А ты неисправим. – Вот такую странность заявляет Пруф, пристально смотря на Умника. И Умник вдруг понимает о чём это он. Что вызывает в нём улыбку, со своим вызовом Пруфу. – Не я один. – Вот такое бросает в лицо Пруфу Умник.
– Сходу сложно отменить в себе свои привычки. – С довольством в лице соглашается с Умником Пруф. – Если ты с пелёнок и ни в коем случае не с памперсов, под музыку Чайковского, Шопена и Баха понемногу воспитывался на книгах Твена, Диккенса и Достоевского в интеллектуальном плане, в духовном плане в тебе укрепляли стойкость и дух ремнём, а физические основы в тебе закладывались трудом, то какого чёрта я в себе это буду отвергать и отменять ради … А ведь им даже не предлагается никакой замены. – Не чуть озарился откровением Пруф. – Идеология отмены не предполагает замены. Пустота – это не замена. Что ж, нам очень сильно придётся постараться быть никем, этой единицей основ общества единения, отрицания отрицания и принятия непринятия. Ведь только полная в себе духовная и душевная выхолощенность, ведущая к инфантильности и импотенции сердечных чувств, приводит человека в сознание человеческой отрешённости от всего человеческого, ещё называемой терпимостью ко всему. Как по мне так равнодушию, которое так умело закамуфлировали под терпимость. – Делает знаковое добавление Пруф.
– А что всё-таки будет к месту? – вдруг задаётся ни к месту вопросом Умник, отвлекая Пруфа от такой своей серьёзности.
– Что так? – С лёгкой улыбкой спрашивает Пруф.
– Я всё же посмею задать себе вопрос. – Говорит Умник. – А что всё-таки так?
А Пруф всё продолжает не меняться и быть верным себе, задаваясь не связанным с первого взгляда с прежним разговором вопросом. – А ты не проголодался?
Ну а когда в твою сторону звучит вот такой желудочной направленности вопрос, то первое в тебе, что на этот вопрос отвечает, то это позывы твоего желудка, к которым ты самопроизвольно начинаешь прислушиваться. И что особенно интересно и это часто удручает всякого человека, так это то, что ответ на этот вопрос, как правило звучит положительно со стороны твоего нутра. С чем ты можешь согласиться или не согласиться для видимого приличия и ещё чего-то такого, что с рассудительной точки зрения просто глупо, но так или иначе, ты уже частично подпал под влияние этого заданного вопроса и тебе придётся сейчас пережить минуты потери своего равновесия в пространстве, где одна часть тебя готова принять это приглашение пополнить себя всегда недостающими элементами, а другая отчего-то и по всяким глупым причинам для твоего естества, – ты же, дура худеешь, или же ты, дебил, только что сожрал ход-дог, – всему этому сопротивляется. В общем выбор за твоим благоразумием.
– Дай прощупать себя. – С иронией отвечает Умник, хватаясь за свой живот.
– Ну и как? – глядя на Умника, спрашивает Пруф.
– Не
– Так и должно быть. – Говорит Пруф. – Большие расстояния и переходы приводят к растрате сил, и их необходимо восполнять. Тем более впереди нас ждёт длинный и сложный путь. И вполне вероятно, что там не предоставят времени спокойно перекусить. – Пруф перенаправляет взгляд Умника на вывеску над дверьми заведения, у которого они остановились, и задаётся вопросом к Умнику: «Что на это скажешь?».
Ну а Умнику, прежде чем что-то сказать, нужно хотя прочитать вывеску на этом заведении. А прочитав, понять, что имел в виду в своём вопросе Пруф – что подразумевает под собой эта вывеска, – ума-разум хозяев заведения или направление деятельности их заведения: здесь кормят на убой только морепродуктами или же это заведение только для гурманов, где одни названия чего только стоят, или Пруф интересуется о чём-то другом.
А между тем вывеска на этом заведении и в самом деле была крайне странной и необычной для такого рода заведения, и удивила Умника. «Джиу-джитсу, дзюдо и тхэквондо – и этого хватит», – прочитал Умник и открыто выразил на своём лице и не понял, какая существует связь между всеми этими единоборствами и кухней.
А Пруф, глядя в ответ на это недоумение Умника, не спешит развеивать все эти его сложности восприятия действительности. Он сам должен для себя ответить на этот вопрос.
Впрочем, у Умника есть свои предположение на этот счёт. Ну, во-первых, он отметил для себя то, что местная реальность, как минимум, с внешней стороны локализирована под общее понимание основных вещей, понятий и объектов реальности – если пишут на одном языке, то общение надо думать происходит на нём же. Во-вторых, и в последующем, он уже начал делать в чём-то удивительные предположения.
– Возможно, что местный контингент поварского персонала ассоциирует себя с мастерами различных единоборств. В чём есть своё здравое зерно, учитывая какое значение имеет пища для человека. И тут для мастеров различных поясов и единоборств раскрывается широчайшее поле для развития системы своей школы единоборств. Особенно в плане тайных, с далеко идущими последствиями для своих врагов приёмов. Так наряду с известным методами и ударами по печени своему противнику, ими разрабатываются сокрушающие, как с одного удара под дых приёмы, так и болевые захваты, и скручивания в свой животный предел врага. – Здесь Умник в памяти прокрутил все пробуемые им блюда, которые вызывали в нём тошноту, рвоту и своё бессилье перед своим естеством, и теперь только осознал, какая мастерская падла его к этому остаточному эффекту подвела.
– А она мне ещё говорила, что моё несварение желудка связано с тем, что я не пережёвываю тщательно пищу. – Всё возмутилось в Умнике в сторону одной своей очень хорошей и красивой при этом знакомой, ко всему относящейся странно спокойно и благожелательно, тогда как по его, на практике доказанному мнению, в этой забегаловке намеренно травили. И на её смешливый вопрос: «И зачем это им надо?», у него был резонный, почему-то рассмешивший её ответ: «А разве не ясно, чтобы тебя увести от меня».
И хотя её ответ Умнику крайне понравился, – он словами не передаётся, – он всё же остаётся при своём мнении и не принимает никаких других объяснений.
На этом месте Умник немного остыл, заметив, что Пруф начинает уставать его ждать. И Умник решает ему сказать, что первое в голову ему сейчас пришло. – Мне, кажется, – говорит Умник, – что «тхэквондо» здесь будет лишнее.
– Вот как. – Деланно удивляется Пруф, бросив косой взгляд на вывеску. – И почему ты так решил? – спрашивает Пруф.