Гладиатор дед Сергей
Шрифт:
Дед в самом деле шепнул:
– Вить!
– А!
– Не спишь?
– Нет. Мыши:
– Не только мыши - и крысы, чтоб их нелегкая взяла!
– прибавил голосу дед.
– Как бы налиму хвост не отгрызли. Свесит его, они - хвать! Мышеловок надо! Или кота хорошего! У Падюковых попросить, что ли? Дадут, поди?
– Старый он, - заметил Витька.
– Вот и хорошо! Молодой-то пока расфуфырится, а старый сразу - цап! Все бывают старыми: и коты, и мыши, и налимы, - с удовольствием,
– Ну, и человек, ясно! А как же! Ты давеча спросил, с какого начинаются старшеклассники. А вот ты мне ответь, с какого начинается древность?
– Какая древность?
– Ну, какая? Какую вы в школе учите?
– Когда обезьяны были?
– уточнил Витька, чувствуя себя все более непринужденно.
– Не обезьяны, а уже люди.
– Волосатые?
– Сам ты волосатый! Через три дня в школу, а на голове - хоть литовкой коси!.. Волосатые - это первобытные. А я про нормальных. Все у них наше: лоб, нос, руки, ноги - все, а древними считаются.
– Витька усиленно думал.
– Ну, чего молчишь? Двойка у тебя, что ли по древности?
– Да нет у нас такого предмета - древности!
– обиделся внук.
– Придумал тоже - древность! История есть, а древности нету! По истории у меня законная четверка!
– Значит, должен знать!
– - не смутясь заключил дед.
– - Еще когда с быками принародно дрались!
– С быками и сейчас дерутся, в Испании вон!
– Да не сейчас!
– огорченно перебил дед.
– А когда рабство было. Они еще бунтовали! Ими мужик один верховодил такой, вроде нашего Стеньки Разина!
– Спартак?
– Во-во!
– Гладиаторы?
– Гладиаторы!
– обрадовался дед.
– Точно!
– Ну то-то!
– с превосходством протянул внук.
– И не с какими не с быками они сражались, а друг с другом!
– Гладиаторы-гладиаторы!
– Сам путаешь!
– Вспомнил, слава богу! Ох, жизнь, сколько помнить надо! Так вот это считается древним.
– Еще бы!
– Ну вот. А когда это было? С какого времени эта древность начинается-то?
– Как с какого?
– опять не понял Витька.
– Она давно уже прошла, твоя древность.
– Фу ты, бестолочь!
– дед Сергей перевел дух и поворочался маленько.
– Ну, ежели мерить от наших дней туда, в глубину времени, то что выходит? Выходит, что сперва пойдет близкое время, еще тепленькое, потом эти, как их, средние века, а уж потом, наверно, древность. Или как?
– А-а!
– сообразил наконец Витька.
– Так бы сразу и сказал, а то плетешь про каких-то быков! Ну, это тогда, значит, так! Значит, Петр Первый!..
– Да какой Петр Первый?
– удивился дед Сергей.
– Петр Первый-то вон жил, позавчера!
– Ну, деда, я же вычисляю!
– с капризной нетерпеливостью пристрожился внук.
– Сбил вот! Знаешь, как трудно пятиться во времени. На чем же я?
– Ну-ну, Петр Первый!
– как бы извинился дед.
– Ага, значит, Петр Первый!
– шумно вздохнув, продолжил Витька.
– Потом-м... Иван Грозный! По-том-м... кажется, эти, из варяг в греки. А потом уж все, дальше пятиться некуда. И выходит, значит, так...
– Дед уважительно помалкивал, чуя в словах внука значительность.
– Деда, ты слушаешь?
– А как же?
– Выходит, значит, так: все, что было тыщу лет назад, это древнее, полтыщи - среднее, а что сейчас - сейчас!
– с облегчением закончил Витька.
Чуть помедлив, не добавит ли внук еще чего-нибудь важного, и сам что-то старательно додумывая, дед Сергей произнес:
– Так, так! Тыщу лет, значит? Мать честная! Ну, конечно! Где там -- тыщу лет! Ни за что! Так я и прикидывал - не быть мне древним!
– Чего?
– переспросил Витька.
– Не быть мне тыщу лет назад!
– Гладиатором хочешь стать?
– усмехнулся внук.
– Не гладиатором стать, а сторожем остаться, но древним! Понимаешь, Витек?
– с некоторой досадой выговорил дед Сергей.
– Чтобы прошло тыщу лет, а какой-нибудь парнишка тогдашний, вроде тебя, только поумней да попричесанней, открыл бы книжку и сказал: вот, сказал бы, смотрите - древний сторож дед Сергей!.. И так уж мне было бы приятно!
Витька смутился:
– Как же тебе, интересно, будет приятно, когда тебя уже не будет тогда?
– А мне не тогда, а сейчас будет приятно, что я стану таким древним!
– Да ты и так уже древний, - нашелся Витька.
– Сколько тебе: семьдесят или восемьдесят?
– Какая же это древность? Это старость, как у котов, у мышей, у налимов. А потом смерть. Близехонько уж где-то. Может, это она и скребется, а не мыши. Не зря я один-то заопасался оставаться! А мне мало этой самой мышиной смерти! Я хочу пройти через все века: через теперешние, через средние и через древние! Главное - древние! Уж больно туда охота!
– Да ты чего, деда?
– прошептал Витька с явной тревогой.
– Кто же столько живет?
– Эх, Витька, Витька! Тяжел ты на соображение!
– вздохнул дед Сергей.
– А еще хочешь приврать - в седьмом! Думаешь, я при жизни рвусь столь отмахать? Что я, Иисус Христос какой? Да и он, бедняга, вознестись-то вознесся, а воротиться - дорогу забыл. Нет, Витек, по земле я пройду, как все, а вот потом бы отличиться! Черт знает, откуда взялась во мне эта заноза! Все будто ничего было, а тут - бах!
– как молонья! И зажгло! А выходит пшик - не попасть мне туда!