Гладиатор из будущего. Дилогия
Шрифт:
Два отточенных клинка звенели, сталкиваясь. Мы кружили друг против друга, не замечая ничего вокруг.
Клувиан, вскочив на ноги, метнул нож в ваятеля, поразив его точно в горло. Коротышка с грохотом выронил из рук молоток и долото. Хрипя и вытаращив глаза, он осел мешком возле тонкой колонны, зажимая руками кровоточившую смертельную рану.
Мне удалось вонзить кинжал телохранителю Красса прямо в живот, Клувиан ударил его кинжалом сзади под сердце. Тренированный боец выронил меч и боком свалился на грязный пол, в агонии дергая ногами. Мы с Клувианом ринулись за занавеску, услышав там чей-то стон.
Это стонал Красс,
Я бросился на колени рядом с Эмболарией, стола которой на груди густо пропиталась кровью.
– Как же так, милая! – в отчаянии бормотал я, приподняв голову Эмболарии и заглядывая в ее широко раскрытые глаза. – Как же это получилось! Как же так?..
Эмболария молчала, не подавая признаков жизни. Ее большие прекрасные глаза глядели куда-то в потолок мимо меня. Чуть приоткрытые уста самнитки не шевелились.
Я несколько раз окликнул Эмболарию по имени. Подошедший Клувиан тронул меня за плечо.
– Андреас, она мертва, – тихо и печально сказал он. – Нам надо уходить. Дело сделано!
Мое сердце едва не разорвалось от боли, от нестерпимого отчаяния. Слезы хлынули у меня из глаз. Я сотрясался от рыданий, прижавшись лицом к груди Эмболарии, сжимая пальцами ее бессильные руки.
Вдруг до моего сознания дошли негромкие протяжные стоны Красса, терзающегося в предсмертных муках. Схватив кинжал, я бросился к Крассу, распростертому на полу в луже собственной крови.
– Ах ты, мразь! – процедил я сквозь зубы. – Ты не сдох еще, мерзавец!
Нависая над умирающим Крассом, я с широкими замахами принялся вонзать кинжал в его тело, вкладывая в каждый удар всю свою ненависть к этому человеку, повинному в смерти Эмболарии. Красс уже испустил дух, а я продолжал кромсать его рыхлое тело кинжалом не в силах остановиться.
Наконец Клувиан успокоил меня, силой оттащив от изрезанного тела Красса. Уходя из мастерской ваятеля по запасному выходу, мы с Клувианом забрали с собой тело Эмболарии, завернув его в широкий плащ Красса. Остановив в переулке двуколку, запряженную двумя ослами, мы погрузили на нее тело самнитки, велев владельцу повозки ехать прочь из города. Взяв деньги из рук Клувиана, бородатый селянин безропотно согласился, сказав, что он и сам уже собрался обратно в свою деревню. Схоронив Эмболарию в буковой роще на берегу Тибра в полумиле от Рима, мы с Клувианом заночевали в близлежащей деревне в хижине селянина Терпна, оказавшего нам своевременную услугу. На другое утро я отправился обратно в Рим, велев Клувиану купить коня и скакать к Криксу с известием, что задуманное мною дело удачно завершено. «Пусть Крикс всячески подбивает Спартака к походу на Рим!» – сказал я на прощанье Клувиану.* * *
По возвращении в Рим я первым делом отправился на форум, это средоточие деловой и политической жизни местной гражданской элиты. Убийство Красса не могло не всколыхнуть здешнюю знать,
На форуме я долго толкался среди граждан в чистых белых тогах и среди самого разнообразного делового люда: купцов, ростовщиков, домовладельцев, ланист, мелких чиновников… Форум был местом, где в присутствии свидетелей производились различные сделки, как торговые, так и юридические, когда стороны разрешали некий спор без обращения в суд. Граждане на форуме в первую очередь обменивались новостями, общаясь со знакомыми, слушая глашатаев и читая различные объявления на стене базилики, примыкавшей к зданию сената.
Глашатаи делали свои объявления с возвышения возле ростральных колонн, украшенных носами захваченных в бою боевых карфагенских кораблей еще в пору Первой Пунической войны. Эти объявления касались всех более или менее значительных событий, происходивших в римской гражданской общине.
Вот и сегодня мне пришлось довольно долго торчать возле ростральных колонн, прислушиваясь к гудению многоголосой толпы и к зычным выкрикам глашатаев, объявляющих о последних постановлениях сената, о ближайших предстоящих праздниках, о гладиаторских играх и даровой раздаче хлеба бедноте, о мировом соглашении двух каких-то патрициев, повздоривших из-за спорного участка земли в пригороде Рима, о казни каких-то преступников…
Наконец я услышал то, что хотел услышать. На возвышение поднялся очередной глашатай, тучный и неповоротливый, с лоснящимся от пота мясистым лицом. День выдался жаркий и душный, было видно, что этому разжиревшему глашатаю трудно дышать и двигаться, взбираясь по ступеням на трибуну.– Славные квириты, да будет вам известно, что отцы-сенаторы назначили дуумвиров Азеллия Сабина и Валерия Потита для расследования подлого убийства патриция Марка Лициния Красса Муциана! – громко провозгласил толстяк-глашатай, высоко подняв правую руку. – Кровь благородного Красса Муциана взывает к отмщению, и гнусные убийцы непременно будут найдены, как и те негодяи, толкнувшие их на это зло! Уголовная коллегия по этому делу будет заседать в курии Домиция на форуме. Всякий человек, мужчина или женщина, свободный или раб, может явиться туда и дать показания, способные пролить свет на это темное дело. За особо ценные показания дуумвиры готовы заплатить от пятисот до пяти тысяч сестерциев.
Жирный глашатай еще что-то вещал толпе, делая различные красивые жесты руками, но я его уже не слушал. Мною овладели досада и отчаяние. Человек, убитый нами в доме ваятеля Исидора, оказался не тем, кого следовало убить. Патрицианский род Лициниев состоит из нескольких больших семейств, объединенных общим когноменом Красс. Таким образом, в Риме проживает несколько патрициев по фамилии Красс. Получается, что я изначально устроил охоту за Крассом Муцианом, купившись на то, что его звали Марком Лицинием, как и будущего победителя Спартака.