Гладиатор

Волошин Юрий

– Господа, а что случилось?
– вылез вперед еще один жилец, в адидасовском костюме и с газовым пистолетом в руке.

– Ты встанешь внизу, - тотчас же приставил и его к делу фээсбэшник.
– В подъезд никого не впускать, из подъезда никого не выпускать.
– Остальным не подходить!
– крикнул он уже на бегу, прыгая вверх по лестнице через три ступеньки и отталкивая в стороны торчащих на его пути полуодетых жильцов подъезда...

Ворвавшись в квартиру Лещинского, он соблюдал все предосторожности, то есть двигался, выставив

зажатый двумя руками пистолет перед собой, обводил им все подозрительные углы и закрытые двери... Наконец, фээсбэшник нашарил выключатель в коридоре и включил свет... Пороховая гарь от выстрелов не успела еще рассеяться. На пороге раскрытой двери одной из комнат он увидел молодого оперативника, лежащего лицом вниз в луже крови с неестественно заведенными назад руками. Его пистолет валялся рядом.

– Петя!
– заорал фээсбэшник и бросился к нему. На темечке у того, кто еще недавно был Петей, красовалась небольшая дырка, из которой вытекала струйка крови.

Офицер скрипнул зубами.

– У-у, бляди!
– вырвалось у него. И тут же он заорал:

– Никитин! Ты жив? Никитин!

Негромкий стон у окна заставил его броситься туда и отшвырнуть перевернутое кресло. Полноватый фээсбэшник, откликнувшийся на фамилию "Никитин", схватившись обеими руками за ногу, пытался подняться с пола.

– Как ты? Идти можешь?

Никитин покачал головой.

– Вызови группу. И медиков, - сказал он.
– Что с Лещинским?

– Внизу он. Соседи сторожат.

– Живучий, сука. Смотри, Сергей, если убежит...

– Не убежит. Он там обосрался со страха.

Никитин глянул на него исподлобья. Прошипел, не разжимая зубов:

– Гляди я сказал... Яйца оторву, если убежит.

– Я щас, группу вызову, - заявил тот, кого Никитин назвал Сергеем, готовый бежать к машине.

– Стой. Посмотри, что со вторым.
– Никитин смотрел на труп, лежащий в дверном проеме комнаты.

Сергей быстро обшарил комнаты.

– Не видать его.

– Этот стервец через лоджию прошел. Там и смотри...

Сергей вернулся через минуту бледный как мел.

– На лоджии Андрюха. Мертвый. Дыра на шее. И в груди. Чем это он его так?..

– Руками.
– Никитин усмехнулся. Затем сморщился от боли.

– Да вызови ты, что ли, медиков, - крикнул он.
– Я же кровью истеку.

Сергей бросился к двери. Но перешагнув через лежащий возле нее труп, остановился, вновь скрипнул зубами и, не выдержав, спросил:

– Кто это был, товарищ полковник?

– Отмороженный. Иван, - ответил Никитин. И тут же заорал:

– Да беги же, блядь ты этакая, к телефону!

Сергей тут же пропал.

– Я свой найти не могу, - добавил Никитин уже тихо, то ли самому себе, то ли вслед убежавшему вниз офицеру...

***

Жильцы подъезда помогли Сергею затолкать Лещинского в "девятку" и кучковались, обсуждая происшествие... Слова офицера, разговаривавшего по телефону со своим управлением, заставили их замолчать и прислушаться.

– ...Никитин ранен. Двое убитых. Да нет, наши, наши убиты...

Сергей помолчал, наверное выслушивая чье-то начальственное мнение по этому поводу.

Лещинский, услышав про убитых, перестал скулить и начал икать. Он так ясно представил себя на их месте, что у него начало нестерпимо ломить висок, куда, как он воображал, должна была бы попасть пуля.

– Заткнись, блядь поганая!
– зашипел на него Сергей, прикрывая трубку ладонью, после чего продолжил разговор по телефону:

– Нет. Ушел, - нехотя выдавил он из себя в ответ на неслышный для остальных вопрос...

– Мужики, а это кто такой?
– вдруг спросил жилец с газовым пистолетом, указывая им на выходящего из соседнего подъезда человека в шляпе и плаще.

– Да вроде не знаю такого...
– ответил кто-то.

– Эй, друг! Подойди-ка сюда!
– обрадованно закричал обладатель газового пистолета.
– Эй!..

Он даже успел сделать три шага в сторону неизвестного человека, как вдруг офицер бросил телефонную трубку и стал судорожно выдирать пистолет из кобуры. Выхватив его наконец, он вскинул руки и выстрелил, но одновременно с выстрелом человек, почти дошедший до угла дома, резко дернулся вправо, упал и покатился в лужу, успев при этом выстрелить тоже.

– Ой, бля, мужики!
– вскрикнул один из мужчин и, схватившись обеими руками за живот, начал оседать.

Когда невольно взглянувший на него Сергей перевел взгляд обратно - туда, где только что катился по луже человек, там уже никого не было. Он с размаху влепил рукояткой пистолета по капоту "девятки" и заорал:

– Всем по домам! Быстро! Сидеть дома и ждать!
– Вот ты! Вызовешь "скорую", - ткнул он кого-то кулаком в спину и махнул рукой в сторону раненого.
– Этого оставить здесь.

Через минуту двор опустел. У подъезда остались только фээсбэшник Сергей и раненый.

Сергей сел на асфальт у переднего колеса "девятки" и закурил. Машина, как ему показалось, слегка дрожала. Была ли это его собственная дрожь от не нашедшего выхода напряжения, или это вибрировал трясущийся от страха в машине Лещинский, Сергея вовсе не занимало... У него перед глазами стояли пробитая пулей голова Петьки со свежей струйкой крови и разодранная шея застывшего на лоджии Андрея...

***

Полковника Никитина уложили в спецгоспиталь МВД, как минимум, на неделю. Рана, полученная им в квартире Лещинского, оказалась неопасной, но неделю стационара медики ему обещали, причем первые дни вообще не разрешили вставать, даже на костыли.

Поэтому, когда генерал-лейтенант Романовский вошел в его палату, он привел Никитина в немалое беспокойство. Никитин заерзал на своей кровати, не зная, что делать: попытаться все же встать, несмотря на острую боль в простреленной ноге, или воспользоваться привилегией тяжелобольного и разговаривать с генералом лежа...