Гладиаторы «Спартака»
Шрифт:
Он вынул из ослабевшей руки парня бокал, поставил его на столик и осторожно уложил упавшую вниз руку юного парижанина ему на колени.
— Жил ты плохо, судя по информации из Парижа, а умер красиво, радуйся хотя бы этому.
Шарден легко поднялся и взял оба бокала. Он знал, что яд растворяется без остатка, а бокалы через минуту попадут в руки веселой посудомойки — русской курносой девочки из Подмосковья, подрабатывающей здесь на будущий учебный год на факультете журналистики МГУ, и еще через минуту они будут девственно чисты. Никаких следов. Единственным следом в короткой истории о попытке шантажа профессионального киллера Рене Шардена останется тело прыщавого парижанина.
Он
Когда Рене проснулся, основная масса клиентов отеля схлынула с набережной на танцевальную площадку, находившуюся метров на двадцать ближе к отелю. Рене огляделся. На шезлонгах, установленных под тентами и прямо на бетонной набережной, не оставалось никого. Он вынул из сумки акваланг, костюм, ласты, натянул все на себя, проверил шланги и вентили, достал черный пластиковый мешок на молнии, упаковал в него еще достаточно гибкое тело парня, спустился на крупную гальку пляжа, держа мешок на плече, повернулся к морю спиной и вошел в воду. Проплыв метров сто, он нырнул — глубина была метров пять, вполне достаточная. Уже на дне Шарден привязал, сняв с себя акваланг, тяжелые кислородные баллоны к мешку с парнем, примагнитил радиоуправляемую мину к баллону и, уложив это причудливое сооружение на песчаное дно, легко вынырнул. Потом, вспомнив, что не снял ласты и костюм, акробатически вывернулся, стянул костюм, ласты, вновь нырнул, подсвечивая вставленным в рот фонариком, к счастью, сразу нашел груду из мешка и снаряжения на дне, сунул ласты и комок костюма с трубкой в пластиковый мешок, полагая, что теперь уже теснота не будет излишне дискомфортной для почившего в бозе парижского студента-неудачника, и всплыл. Второй нырок уже был для него достаточно утомителен. Все-таки, что ни говори, возраст за сорок. Еще хорош в деле, но для подводного плавания нужны постоянные тренировки.
На берег Рене вышел, пошатываясь от усталости.
Растерся полотенцем с изображением желтого полумесяца на красно-синем фоне, оделся, выпил большую рюмку предусмотрительно взятого в кафе на набережной коньяка.
«Коньяк турки действительно делают плохой», — подумал он.
Не возвращаясь в свой номер, Шарден перелез через ограду территории «Султан-сарая», осторожно пробрался по каменистому берегу на дорогу, поймал машину (благо, что и документы, и деньги у него были с собой) и через час был в аэропорту Анталии. До регистрации пассажиров и багажа на рейс Анталия — Варшава оставалось всего полчаса. Рене любил, когда его операции проходили так гладко.
Уже в салоне лайнера он еще раз прошелся воспоминаниями по времени, проведенному в кеммерском пятизвездочном отеле «Султан-сарай». Все сходилось. Взрыв на глубине пяти метров никто не видел и не слышал.
Тело соотечественника, разорванное в клочья, за ночь доедят рыбы. За акваланг, учитывая, что нарушил правило — акваланги выдаются только до 20 часов вечера, Рене заплатил гарантийную сумму полной стоимости всей аппаратуры, так что со стариком Кули в расчете. Что касается прыщавого студента из «Эколь нормаль», то Франция ничего не потеряла, а рыбы Средиземного моря что-то приобрели. С немецкой потаскушкой тоже все прошло гладко. Следов контакта никаких. И, стало быть, приказ Исы Назимова — "прикрыть двух турецких футболистов, купленных «Спартаком», Шардену удалось выполнить.
За Ахмеда Забар-оглы он тоже был спокоен. Во-первых, Рене хорошо заплатил местной полиции, и футболиста тут же выпустили под залог. Во-вторых, еще бoльшую сумму Шарден дал за то, чтобы они вообще прекратили следствие в этом направлении. Следователь, страстный болельщик «Галатасарая», охотно согласился с таким положением. Тем более что к вечеру было найдено тело убийцы жены Ахмеда на берегу моря, в километре от отеля. Он был убит двумя выстрелами — в сердце и в голову. Следствие выдвинуло единственно возможную в такой ситуации версию: «враги» турецкого футбола, скорее всего, израильтяне, сборной которой предстояло в ближайшее время играть со сборной Турции, попытались вывести из игры лучшего турецкого полузащитника. Что-то у них не получилось. И, заметая следы, они убрали и киллера. «Пальчики» убитого на морском побережье неизвестного, к счастью, обнаружили в номере футболиста.
«Это была технически сложная процедура», — довольно улыбнулся Рене.
В жизни киллеры следов на месте преступления не оставляют. Но современные технологии позволяют оставить их там, где их не было. Как, впрочем, и частицы спермы. Так что дело закрыто. И напрасно Иса сказал, что этим сюжетом займутся другие. Рене сам привык доводить свои дела до логического конца. У этой истории конец был логичным.
В Варшаве будет совсем другая операция. Не легче и не труднее.
Необычным в практике профессионального киллера и чистильщика Рене Шардена было лишь то, что все задания последних месяцев так или иначе были связаны с футболом...
ГЛАВА 9
«КРОВАВАЯ БАНЯ» В ГДАНЬСКЕ
— Улица Длуга, двадцать восемь, — приказал Рене водителю такси.
— Дом Фарберов? — уточнил водитель.
— А хрен его знает, чей дом! — честно ответил Шарден. — У меня там в отеле заказан номер.
— Вы хорошо говорите по-польски. Но одеты для нашего балтийского климата слишком легко.
— Вы правы, подбросьте меня к какому-нибудь приличному магазину. Я куплю себе что-нибудь из теплых вещей.
В частном магазинчике на Мариацкой Шарден купил пуловер, короткий плащ и берет.
— Вот теперь вы действительно похожи на француза! — восхитился водитель.
— А почему вы решили, что я француз?
— А в аэропорту, когда носильщик нанимал меня, он спросил: «Отвезешь в центр Гданьска одного француза?» Я ответил: «Без проблем».
— Понятно.
— Надолго к нам?
— Нет, думаю, за день управлюсь.
— Не на матч случайно? У нас сегодня матч на Кубок «ЕвроТОТО» между гданьской командой «Атлетична» и московским «Спартаком».
— Нет, не на матч, дела.
— Понятно. Дела так дела. А матч обещает быть интересным. Как думаете, кто выиграет?
— Я ничего по этому поводу не думаю. Мне все равно. Я спортом не интересуюсь.
— Ваше право. Может, желаете экскурсию по музеям?
— И к музеям равнодушен.
— Тогда, может, ресторанчик со стриптизом на Выбжеже?
— Пропускаю и это предложение. Хотя... — Рене взглянул на часы. — От улицы Длуга до улицы Торуньской далеко?
— Да у нас все близко.
— Тогда на улицу Длуга, 28.
— Это известное место. Дом Фарберов — знаменитый архитектурный памятник. Но теперь действительно там небольшой элитный отель. У вас номер на каком этаже?
— Какая вам разница?
— Я имел в виду, что, если на третьем, оттуда вид лучше.
Рене не ответил. Возле отеля он расплатился со словоохотливым водителем и, прихватив сумку с купленными в магазине пожитками, двинулся к шикарному ампирному подъезду.
Через сорок минут, приняв душ и побрившись, Шарден уже был на Торуньской. Было раннее утро, и Национальный музей был еще закрыт. Рене отыскал неподалеку рыбный ресторанчик и с удовольствием наелся своего любимого угря — вначале в копченом, а затем и в отварном виде с овощами и специями.