Глава 23
Шрифт:
Прошло чуть больше недели с тех пор, как санитарный инспектор, пройдя сквозь чёрную дыру, очнулся в одноместном номере дешёвой гостиницы в Детройте, где, оказывается, вполне счастливо проживал Сэнди с тех самых пор, как кто-то разгромил его дом в Мелиополисе.
Гостиница была наимерзейшей. По сравнению с ней даже мексиканская дыра, где нашли тело Марии Кон, казалась пентхаузом. Номером называлась миниатюрная комната с жуткими депрессивной расцветки обоями, совершенно непонятно почему названными зелеными в цветочек. На холмистом полу лежал труп линолеума, тоже «зеленый в цветочек». Сверху все это великолепие венчал потемневший и облупившийся потолок с фрагментами когда-то помпезной лепки.
– Ты что, не мог найти себе жильё приличней? – спросил санитарный инспектор, поняв, что стал пленником обстоятельств, приговоривших его к заключению в этой дыре на неопределенный срок.
Вместо ответа Сэнди отыскал в своём ноутбуке нужный файл и прочитал: [2]
«– Я бы посоветовал тебе снять номер в одной из тех жалких гостиниц, которые тебе хорошо известны, – ответил он. – Чем безобразнее заведение, тем лучше. Если в комнате постелен ковёр болотного цвета, а стены оклеены такими же обоями, тогда эта гостиница может сравниться с той, которую я показал тебе как-то в Лос-Анджелесе.
2
Цитаты из книги Карлоса Кастанеды «Активная сторона бесконечности».
(…)
– Вот эта гостиница, – произнёс дон Хуан, указывая на здание, – представляется мне подлинным олицетворением жизни среднего человека на Земле. Если ты удачлив или безжалостен, то снимешь здесь комнату с окном, выходящим на улицу, чтобы наблюдать из окна за нескончаемым шествием человеческих бед. Если ты не столь удачлив или не столь безжалостен, то снимешь себе внутреннюю комнату, с окном, глядящим на глухую стену соседнего дома. Подумай о том, что это значит – провести всю жизнь, разрываясь между двумя такими видами. Завидуя виду на улицу, если живёшь во внутренней комнате, и завидуя виду на стену, если поселился в наружной и устал смотреть на мир.
(…)
– Магу нужно такое место, чтобы умереть, – сказал он, глядя на меня и не мигая. – Ты никогда не был один в своей жизни. Сейчас пришло время сделать это. Ты будешь оставаться в этой комнате, пока не умрёшь.
(…)
– Критерий, по которому можно определить, что маг мёртв, – продолжал дон Хуан, – определяется тем, что ему становится безразлично, находится ли он в обществе или один. Твоя личность умрёт в тот день, когда ты перестанешь жаждать компании своих друзей и прикрываться своими друзьями, как щитом.»
Возможно, Паркин сам не хотел знать, чем занимается Сэнди. Он был санитарным инспектором, а санитарный инспектор – прежде всего санитарный инспектор. Кандидатов на эту должность отбирали ещё в раннем детстве, затем в специальных школах превращали их в безотказные орудия Инспекции. Санитарные инспекторы были чем-то похожи на роботов Азимова с их тремя законами робототехники. Так, например, санитарный инспектор был просто не в состоянии отказаться выполнить приказ вышестоящего начальника, даже если для этого ему бы пришлось покончить с собой или уничтожить близких. Санитарный инспектор не мог критически относиться к действиям непосредственного начальника. И так далее. Другими словами, если бы он получил приказ найти и обезвредить Сэнди, он бы приступил к выполнению мгновенно, без каких-либо колебаний.
Денис Паркин чувствовал себя не в своей тарелке. Проскочив сквозь чёрную дыру, он словно бы вернулся не в тот мир, в котором прошла вся его жизнь, а в некое Зазеркалье, где всё только казалось привычным, а на самом деле было далеко не тем, за что себя выдавало. Всё перевернулось с ног на голову или наоборот. Те, кого он считал друзьями, оказались врагами, а те, с кем он боролся не на жизнь, а на смерть, наоборот, старались ему помочь. Сэнди, Марта, Белый Кролик, Благородный Дон… все они предстали перед санитарным инспектором в новом, совершенно незнакомом ему обличии. Паркин чувствовал себя человеком, очутившимся вдруг посреди дикого, невообразимого карнавала, участники которого сняли привычные маски и, обменявшись ими, надели новые, чтобы с новой силой закружить его в своём сюрреалистическом хороводе.
Санитарный инспектор сидел и тупо смотрел в окно на старую, закопченную стену, поросшую «марсианскими» лишаями. Кроме него в номере были Марта и Сэнди (Как тесен Мир!!!). Они спорили об обыденном насилии, ставшем визитной карточкой человека.
Хуже всего было то, что прохождение сквозь чёрную дыру перекрыло Паркину доступ в межпиксельное пространство. Он стал меченым, и дыра ещё долго будет ждать его у самого входа в межпиксельный мир, чтобы на этот раз не упустить. Оставалось только подобно Бодхидхарме пялиться на эту чертову стену, пока Сэнди, Марта и бог ещё знает кто делают его работу.
Каким-то образом им удалось узнать, что никакого ЧП в далёкой России не было. Это была декорация, за которой скрывалась спланированная операция, проводимая тайной организацией внутри тайной организации. Инспекция оказалась не пирамидой, а матрёшкой или даже калейдоскопом, с постоянно меняющимся рисунком.
Тогда в русской лаборатории было обнаружено кое-что интересное, и оставшихся в живых детей, а их оставалось двое, взяли в другой отдел. Там их превратили в идеальные машины смерти.
Одним из них был Берг – человек, за которым гонялся всё это время санитарный инспектор. Имя второго пока ещё оставалось неизвестным.
Официально ни Берга, ни Коллегии, на которую он работал, не существовало. Это была теневая игра внутри самой Инспекции, и чем они там занимались, не ведал практически никто. Однако они сделали нечто такое, за что их было решено ликвидировать, уничтожив все следы деятельности Коллегии. Этим и занимался санитарный инспектор на самом деле в паре с Бергом.
– Это похоже на обед, – объяснял ему Сэнди. – Один из вас вилка, другой – нож. Умело противопоставляя вас, ОНИ разделываются с бифштексом. И то, что ты работаешь на одну руку, а он на другую, не значит ровным счётом ничего, так как управляет вами одна голова… Ты же понимаешь, что организация масштаба ГСИ похожа на тысячерукого Шиву, у которого ни одна рука не знает, что творит другая.
Берг нарисовался собственной персоной, когда Марта ловила такси.
– Прошу вас, – сказал он, выйдя из машины и открыв перед ней дверь.