Глава 23
Шрифт:
Возможно, чёрная дыра является аналогом кастанедовского Орла… Кто знает.
Конечно, лицом к лицу встретить её можно лишь при непосредственном межпиксельном путешествии, да и то после достаточно долгой практики, подготовительной ступенью которой является йога, медитация и другие подобного рода практики, способные разрушить границы, существующие в нашем сознании.
– Я могу тебя провести через чёрную дыру, – сказал Белый кролик так, словно речь шла о загородной прогулке в обществе милых дам.
От одной только мысли о том, чтобы нырнуть в эту неописуемую бездну, санитарному инспектору сделалось нехорошо.
– Тогда будь готов умереть. Можешь быть уверен, они не выпустят тебя отсюда живым.
Межпиксельное сканирование, а санитарный инспектор не прекращал его ни на мгновение, показывало нечто странное. Вроде бы всё было чисто, но это была искусственная, наведенная чистота, за которой могло скрываться всё, что угодно.
– Время на размышления истекло, – сказал белый Кролик, когда пол в квартире чуть заметно задрожал, – я сматываю, а ты, как хочешь.
От этого дрожания у санитарного инспектора волосы поднялись дыбом. Он не мог не узнать «свечка» – одного из самых ужасных изобретений человечества, устройства, которое сначала отнимает силы, потом разум, потом… Потом остается бесчувственное парализованное тело с сознанием совершенного идиота. И боль, дикая, непереносимая боль – создатели «сверчка» позаботились и об этом.
Это была утончённая жестокость. Противник знал, что ему не выбраться из квартиры, поэтому настраивал смертоносную аппаратуру медленно, без спешки, давая жертве время понять, что с ней произойдет в ближайшие минуты. Эти сволочи заранее предупреждали его о готовящейся пытке… Или же они давали ему шанс покончить с собой? Или же они хотели, чтобы он сам, собственными руками, за мгновение до того, как помощь…
– Говори, что делать, – сказал он Белому Кролику.
– Очень хорошо. Входи в межпиксельное пространство и жди меня там.
– Не узнаешь? – спросил он через несколько минут. Его голос звучал непосредственно в голове санитарного инспектора, а сам Белый Кролик в межпиксельном исполнении был похож на легкое белое марево, хотя слово марево также не годилось для его описания, как и любое другое.
Он схватил санитарного инспектора за руку и потащил, как опаздывающая мамаша тащит малолетнего ребёнка, вперёд, туда, где ждал настоящий кошмар, который, если верить Белому Кролику, должен был спасти их от неминуемой ужасной смерти.
Буквально через минуту они уже были возле отметки, за которой начинал бушевать уносящий всё в зияющее ничто ураган. Санитарный инспектор покрылся холодным потом. Его тело трясло, а бельё было безнадежно испорчено. Правда, он этого уже не замечал. Он вообще ничего не замечал кроме бушующего, наводящего ужас смерти ничто впереди и надвигающейся смерти сзади. Собрав в кулак все свои силы и мужество, санитарный инспектор перешагнул через невидимую черту, отделяющую его от чёрной дыры. Ветер взвыл в ушах, как смертельно раненый зверь. Приходилось прилагать все усилия, чтобы оставаться стоять на ногах. Стоило санитарному инспектору сделать хотя бы одно неосторожное движение, как ветер подхватил бы его и с нарастающей скоростью бросил бы в ненасытную пасть чёрной дыры.
– Готов? – услышал он голос Белого Кролика.
Вместо ответа Паркин выругался.
– Значит готов, – сказал Белый Кролик и с силой толкнул санитарного инспектора в спину.
Потеряв равновесие, санитарный инспектор кубарем полетел вперёд, умирая от панического ужаса, полностью овладевшего его сознанием.
Матильда Крюгер лежала на траве. Её красивое нагое тело украшала еда – гарнир для тех, кто буквально через несколько минут вкусит её плоть.
Плоть к плоти…
Попрощавшись с телом, люди начали уходить с поляны.
Санитарный инспектор нагнал мужчину, порекомендовавшего ему обратиться к Мастеру Света.
– Извините, что всё вышло вот так вот, – сказал санитарный инспектор, опустив голову.
Его самого удивляло, насколько он, человек, живущий бок о бок со смертью, остро реагирует на убийство Матильды Крюгер.
– Тебе незачем извиняться.
– Но ведь она…
– Она успела вернуться Домой, а в этом случае смерть теряет значение. Как и жизнь, – добавил он после паузы.
– Не понимаю…
– Извини, я не знаю, как объяснить.
– Тогда я пойду?
– Подожди.
Человек коснулся рукой плеча санитарного инспектора, и клеймо исчезло.
– Ты всё правильно сделал, и я должен тебя отпустить. Но ты можешь прийти сам, если захочешь и если найдешь дорогу. Так что прощай или до свиданья.
– Прощайте или до свиданья, – повторил санитарный инспектор.
Уходить не хотелось, но он понимал, что он не тот человек или пока не тот человек, который может остаться здесь навсегда. Ему и так было позволено увидеть то, что было за пределами «нормальных» человеческих возможностей.
– Постой, – собеседник догнал санитарного инспектора почти у самых ворот, – я не сделал ещё самого главного.
Посмотрев санитарному инспектору прямо в глаза, он медленно коснулся рукой его лба, а затем… рука свободно прошла сквозь плоть. В голове санитарного инспектора вспыхнуло солнце, осветив на какие-то несколько секунд самые темные уголки его души.
– Теперь иди, – сказал собеседник, убирая руку.
В следующее мгновение санитарный инспектор услышал смех Сэнди.
Глава 23
Наш мир – это ложь на фундаменте из огромного зыбучего страха.
Сегодня я горжусь тем, что я вне человечества, не связан с людьми и правительствами, что у меня нет ничего общего с их верованиями или принципами.
Санитарный инспектор сидел и смотрел сквозь давно немытое оконное стекло на старую, закопчённую стену, поросшую «марсианскими» лишаями. За окном противно накрапывал мелкий осенний дождь, от которого на душе становилось особенно мерзко.