Глава 23
Шрифт:
– Хорошо. Что такое было в этой лаборатории, отчего так тщательно постарались избавиться?
– Хороший вопрос, – Белый Кролик весело рассмеялся. – Там разрабатывался вирус Б-23, названный так в честь Уильяма Берроуза. Б-23 должен был стать настоящей машиной смерти. Около пяти лет инкубационный период, причём носитель вируса становился заразным буквально на следующий день после собственного заражения. Вирус распространяется через воду, воздух, предметы, непосредственный контакт. Результат – гарантированная смерть. Так что Мария Кон фактически спасла человечество от вымирания.
– Али знал об этом?
– Не думаю, но тот, кто отправил в лабораторию исключительно только машины…
– Хочешь сказать, кто-то в Инспекции заинтересован в уничтожении человечества? Зачем?
– Не будем забегать так далеко. Кто-то в Инспекции знал, что там происходит, и
Уничтожение всех тех, кто практически целиком и полностью находится в твоей власти, было бы безумием. В Инспекции безумных не было, по крайней мере, на руководящих постах. Вирусам, микробам и прочей болезнетворной братии, разумеется, уделялось огромное внимание. И дело было не только в разработке бактериологического оружия и средств контроля за ним.
Ещё в пятидесятые годы профессор Марка написал отчёт, который, не будь он совершенно секретным, стал бы сенсацией века. Изучая на протяжении более полувека взаимодействие человека и болезнетворных организмов, профессор Марка пришёл к совершенно неожиданному выводу. Оказывается, бушующие в прошлом эпидемии и пандемии, уносящие жизни практически всего населения, были мощным инструментом в руках эволюции, позволяющим отбирать только тех из наших предков, кто достоин продолжить своё существование на этой планете. Стремление выжить заставляло тела наших предков изменяться в нужном направлении и, тем самым, двигаться вперёд. Поэтому победа над смертоносными эпидемиями стала по своей сути победой над нашим будущим, единственным механизмом селекции в котором остается война или иное насилие. Контрольным же выстрелом для человечества служит гуманизм, направленный на выживание обречённых природой особей за счет сильных и жизнестойких. Люди стали уничтожать в военных конфликтах лучших из лучших в генетическом значении этого слова, при этом они заботятся и позволяют плодиться всевозможным уродам, которых, как минимум, с биологической точки зрения следовало бы стерилизовать. Поэтому не удивительно, что чем культурней и цивилизованней общество, тем более дегенеративен отдельный его представитель.
Основываясь на теории Марка, ГСИ приняла программу искусственного стимулирования развития человека, в рамках которой создавались и выпускались на свободу новые виды инфекции, такие как СПИД, атипичная пневмония или птичий грипп. Но свойства Б-23 противоречили основной парадигме управляемой эволюции.
– Теперь можно поговорить и о Мендего, – предложил Белый Кролик с улыбкой настоящего сукиного сына на своём татуированном лице.
– Что ты можешь о нём рассказать?
– Не много, но кое-что. Видишь ли, фамилия Мендего в этом роду появилась в 1945 году, когда граф Фридрих фон Адельманн, – ярый поклонник Листа, член группы ХАО, нацистский преступник и якобы потомок Карманила, что дало ему право возглавить Народ Карманилитов, – вынужден был бежать из Германии в Латинскую Америку. Кстати, именно кровь Карманила позволила Карлосу Мендего унаследовать титул верховного жреца Народа Карманилитов… Граф Фридрих фон Адельманн вступил в Общество Листа в 1912 году, а в 1915 году он был уже членом ХАО. Адельманн с воодушевлением принял вотанические идеи Листа, согласно которым древние тевтоны обладали гностической религией, позволявшей людям проникать в тайны природы. Вотан занимал место главного бога в немецком пантеоне, а основными источниками древней религии были руны и «Эдда».
В ноябре 1911 года Лист получил письмо, подписанное Тарнахари. Буквальный перевод этого имени означает «тайный король». В своём письме Тарнахари сообщил Листу, что его открытия, касающиеся ариогерманского прошлого, совпадают с видениями его родовой памяти. О себе Тарнахари написал, что является реинкарнацией одного из древних королей-священников и наследником древнего рода Вользунген.
Друзья Листа встретили это письмо на ура, сам же Гвидо фон Лист отнесся к письму, как к некоему доброму знаку. А Фриц Ванек, друг Листа, промышленник, президент ферейна «Немецкий дом», издавшего несколько книг Листа и фактический спонсор создания Общества Листа, считал, что Тарнхари должен выступить открыто, поскольку для Германии настал час нужды. Никто даже не попытался проверить подлинность слов Тарнхари.
Думаю, именно эта легковерность соратников и позволила Адельманну вступить на карманилистический престол.
Примерно через год после смерти Листа Адельманн поведал по секрету своим друзьям, что у него тоже было видение. Ему явился некто, назвавшийся Карманилом, королем карманильским и основателем Карманильского королевства. Благодаря неукоснительному
На вопрос, почему он не хочет объявить об этом публично, Адельманн ответил, что такой поступок был бы не скромным, к тому же у него нет иных доказательств, кроме слов Карманила, да и кто он такой, чтобы называть себя королём.
Как и следовало ожидать, слух о видении Адельманна распространился среди ариософов, и 12 сентября 1922 года в результате настойчивых уговоров Адельманн вынужден был признать себя королём.
После этого дух Карманила неоднократно являлся Адельманну в видениях. Он просветил его относительно тайного и публичного богослужения, а также открыл местонахождение древнего храма, о котором неоднократно говорил Гвидо фон Лист.
15 ноября 1925 года карманилиты сумели проникнуть в огромный подземный храм, превосходящий своим великолепием любое воображение, расположенный на юге Дуная возле Мелка. Храм практически не пострадал от времени, и очень скоро в нем начались ужасные богослужения с человеческими жертвоприношениями.
Вскоре после прихода к власти нацистов все тайные общества в Германии были запрещены, и стали преследоваться, но карманилитов эти репрессии не коснулись. А чуть позже практически всем составом они вошли в особое подразделение СС, занимающееся тайнами магии рун и тактикой дистанционного воздействия на массы. Кроме этого карманилиты с большим удовольствием принимали участие в выявлении и уничтожении слабоумных, психбольных и уродов. Убивая этих людей, они совершали ритуал «Воздаяния Иегове», в основе которого лежало особенное понимание библейского мифа о первородном грехе. Согласно карманилитской трактовке, библейский бог или Иегова был далеко не главным и уж тем более не единственным богом на небесном пантеоне. Более того, это был бог-шут или бог неудачник, небесный аналог городского дурачка. И вот однажды, чтобы доказать другим богам, что он не хуже их, Иегова создал по своему образу и подобию пару идиотов: Адама и Еву, которые были настолько слабоумными, что не могли отличить даже добро от зла. Узнав об этом, Боги послали к нему Змея, чтобы тот исправил людей, созданных слабоумным богом. Иегова, узнав об этом, выгнал из своих угодий Змея вместе с людьми, ставшими такими, какие есть благодаря опеке со стороны Светлого Ангела, который в различных мифологиях носит имя Прометея или Люцифера.
Все было бы хорошо, но Иегова никак не может успокоиться. Он делает все, чтобы человечество вновь вернулось к состоянию идиотизма. Для этого он во-первых, распространяет по миру свою религию; во-вторых, старается наводнить землю дебилами и уродами. Не даром же дурачков во многих странах почитали как людей божьих. Поэтому, убивая идиотов, карманилиты, тем самым, говорили Иегове, что они не хотят его в качестве своего бога, и более того, хотят двигаться вперёд, к силе и разуму в своём развитии.
Богослужения в подземном храме продолжались практически до окончания войны. Уже когда была слышна канонада русских пушек, Адельманн с небольшой группой своих приближенных запечатал и сокрыл от посторонних вход в храм.
Следующим, кто смог туда войти стал Карлос Мендего, коронованный перед смертью Адельманном.
О том, что Карлос Мендего был крепким орешком и вообще неординарным человеком, говорило хотя бы то, что взять или даже просто обнаружить его не удавалось, несмотря на то, что в деле был задействован практически весь аппарат Инспекции. Осложняло его поимку и наличие предателя среди руководства ГСИ. Поэтому ловить его на живца было решено в условиях секретности, даже по отношению к тем, кто по долгу своего положения был обязан знать, как продвигается дело. Наживкой должна была стать Матильда Крюгер, молодая, красивая женщина, учительница начальных классов, проживающая в Вольфсбурге – небольшом немецком городе, известном разве что любителям футбола и автомобилей «Фольксваген». Но как было к ней подойти? Разумеется, ни о какой слежке или наблюдении речи и быть не могло. Отменялось также стандартное оборудование слежения, да и просто приблизиться к ней было проблематично: скорее всего, люди Мендего уже установили за ней своё наблюдение.