Глава 23
Шрифт:
Лумазу было под пятьдесят, и для своих лет выглядел он не совсем хреново. Правда, излишне тёмный цвет лица, мешки под глазами и специфический цвет носа выдавали в нём любителя выпить, всеми силами пытающегося убедить себя в том, что он ещё не стал профессионалом. Этой попыткой самообмана и объяснялось его стоическое поведение. Как и многие другие пьяницы, Лумаз считал, что только над теми, кто начал опохмеляться, нависла зловещая тень алкоголизма. А так как алкоголиком он себя не считал, то и приём алкоголя в полуденную жару, да ещё и в разгар рабочего дня, полагал недостойным настоящего кабальеро поступком.
– Меня нет, – сказал уныло Лумаз, посмотрев на Паркина, как одинокий престарелый аристократ на своё фамильное приведение.
– Я знаю, – ответил Паркин.
– Тогда какого чёрта тебе здесь надо?
– Тебе разве не сказали об этом по телефону? – удивился санитарный инспектор.
– Так значит ты тот самый важный хрен? – поморщившись спросил Лумаз.
– Ты очень догадлив, приятель, а посему извлекай свою толстую жопу из кресла и пошли.
– Куда?
– Туда, где найдётся съедобное пиво и хоть капля прохладного воздуха. Есть у вас что-либо, отвечающее этим условиям или нет?
– Есть один ресторан на другом конце города, – оживился Лумаз, для которого угощение гостя было достаточным поводом для того, чтобы опрокинуть стаканчик-другой.
– У вас здесь всё на другом конце города, – проворчал Паркин.
Ресторан действительно оказался приличным и недорогим. Уютная обстановка, чистые скатерти, прохладный воздух, очищенный от запаха табака…
– Кстати, здесь вполне сносно готовят, – сказал Лумаз, вернувшись к жизни после бокала пива.
– Предлагаю убедиться в правоте твоих слов, – ответил на это Паркин и подозвал официантку.
– Нам выпить и поесть, – сделал заказ за двоих Лумаз.
– Так что тебя привёло в нашу дыру? – спросил он, когда похмелье сменилось состоянием легкого опьянения.
– Мария Кон.
– Я должен её знать?
– Её труп нашли в гостинице «Парадиз».
– Скажу тебе по секрету, здесь это обычное дело. После того, как в моду вошли сначала Карлос Кастанеда, а затем рынок заполонили голивудские фильмы о мудрых индейцах, хранящих истину в бутылках с таинственным зельем, сюда хлынули толпы полоумных искателей магии. У нас теперь каждый второй индеец – маг и шаман, готовый за пару пиастров провести экскурсию в мир Орла. Обычно туристов накачивают какой-то наркотической дрянью, устраивают ритуальные пляски и отправляют домой выполнять магические упражнения. Временами случаются передозировки, и незадачливый ученик волшебника прямёхонько отправляется в клюв ненасытной птицы.
– Думаешь, она была одной из этих?
– Если честно, у меня нет никакого желания искать там чёрную кошку или прочую дрянь.
– Но ты мне устроишь встречу с патологоанатомом и пару ночей в её комнате в отеле?
– Это сколько угодно.
Единственная больница, как и следовало ожидать, находилась на другом конце города. Патологоанатом, уставшая женщина средних лет, встретилась с санитарным инспектором на скамейке возле морга – ветхого одноэтажного здания на краю больницы, вокруг которого росли великолепные большие деревья, дающие густую прохладную тень.
– Мария Кон умерла от передозировки наркотика. Это действительно периодически происходит. Следов насилия, по крайней мере, мне, обнаружить не
– Скажите, а ничего странного вы не заметили?
По её лицу пробежала тень сомнения.
– Что вы обнаружили? – спросил Паркин.
– Незадолго до смерти у неё был секс.
– И?
– После этого она подмылась вином.
Или подмыли её, – подумал санитарный инспектор.
Хозяйка гостиницы (она тоже находилась на другом конце города), старая женщина с кривыми, чёрными зубами, не заметила ничего. Постоялица была одна. Заплатила наличными за неделю вперёд, попросила не беспокоить. Гостей у неё не было. Рано утром она уходила, а возвращалась только поздно вечером…
– Надеюсь, вы ничего в номере не трогали? – строго спросил санитарный инспектор.
– Только сменила постель, – испуганно ответила она.
– Мне нужен её номер.
Номер, который снимала Мария Кон, был идеальным местом для того, чтобы свести счёты с жизнью. Маленькая комната. Грязное, не открывающееся окно. Дешёвые, местами отставшие от стен обои депрессивно-зелёного цвета. Нечто, бывшее дешёвым ковром ещё лет триста назад, на полу. Перекошенная кровать с продавленной сеткой, занимающая большую часть помещения. Всё здесь наводило на мысли о безысходности…
Вот только Мария Кон не была ни самоубийцей, ни искательницей дешёвой наркотической правды, разбавленной индейским фольклором. Она просто оказалась не в том месте, не в то время.
– Позаботьтесь, чтобы меня никто здесь не беспокоил, – сказал санитарный инспектор хозяйке, давая купюру достоинством в несколько пиастров.
– Как будет угодно сеньору, – заискивающе произнесла она.
Оставшись один, Паркин не раздеваясь лёг на кровать, где совсем ещё недавно лежал труп Марии, и погрузился в межпиксельное пространство.
Комната была тщательно убрана. Кто-то основательно позаботился о том, чтобы скрыть любые следы того, что здесь произошло. Работал профессионал высочайшего класса. В ГСИ, а сделано было так, словно здесь поработали люди из ГСИ, было всего несколько человек такого уровня. В отличие от представителей Аббатства, полностью ликвидировавших все следы (кроме них этого никто не мог делать), эти люди разбавили правду таким количеством дезинформации, которое свело бы на нет любую попытку распутать клубок искусственного нагромождения следов. Любое межпиксельное сканирование помещения было обречено на провал. Они предусмотрели даже появление постоялицы, похожей на Марию Кон. Единственным, что они не могли предусмотреть, был кероген.
Вернувшись из межпиксельного пространства, санитарный инспектор налил чашку кофе из термоса, его он прихватил с собой из самого Мелиополиса. Затем он достал из кармана пузырёк с керогеном и положил рядом с собой. Принимать кероген ему не хотелось, но это был единственный способ найти хоть какие-то следы.
Поморщившись, санитарный инспектор принял капсулу и запил её кофе. Затем он лёг на кровать и закрыл глаза.
Как выяснилось, Али не только выращивал наркоту и работал на «Ислам», но и участвовал в выполнении евгенического заказа. Дело это было более чем рискованным, и если осторожный Али клюнул на подобного рода предложение, прибыль должна была быть огромной.