Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов
Шрифт:
– Давайте фрица сюда!
В то время как разведчики исполняли приказание, майор, опершись спиной о стенку будки, изучал карту, планируя дальнейший маршрут. Увидев краем глаза, что Мейснер уже рядом, он убрал карту в карман, поднял взгляд и не смог сдержать улыбки: опутанный веревками и поддерживаемый с двух сторон Буренковым и Бодаревым господин оберст с перемотанной бинтом головой, именно находясь в вертикальном положении, вызывал сильнейшую ассоциацию с древнеегипетской мумией, извлеченной из саркофага!
Заметив выражение лица майора, разведчики переглянулись, потом синхронно посмотрели на Мейснера
– Долго же до вас доходит! – ухмыльнулся Артем, но сразу посерьезнел. – Ладно, хватит ржать! Освободите немцу рот, нам надо поговорить!
Буренков, давясь от смеха и пряча от майора лицо, снял с Мейснера часть повязки и вытащил у него изо рта импровизированный кляп. Теперь оберст стоял с открытой нижней челюстью, демонстрировал разведчикам два ряда прекрасных белых зубов и по-идиотски хлопал глазами.
– Э, ваше благородие, да ты весь затек! – произнес Кочергин. – Без горячительного тут не обойтись! Ребята, у кого остался спирт?
– А мы уже здесь! – дурашливо сказал Буренков, протягивая Артему алюминиевую фляжку. – Судя по запаху, внутри как минимум шнапс!
– Где ты это раздобыл? – спросил Кочергин, откручивая крышку и втягивая носом воздух из сосуда.
– В мотоцикле, в ящике для запчастей! Под ветошью лежала!
– Отлично! Наклоняйте немца! Будем заливать!
Сказано – сделано! И через полминуты содержимое фляжки перекочевало в желудок оберста Мейснера! Тот сразу порозовел лицом и, наполняя атмосферу густым перегаром, принялся ругаться, отпуская в адрес советских разведчиков грубые непечатные выражения. Кочергин со старшиной удивленно глянули друг на друга и, чтобы вразумить не на шутку разошедшегося пьяного оберста, Ермишин в очередной раз был вынужден сунуть ему под нос свой чугунный кулак. И опять, как по мановению волшебной палочки, гитлеровец моментально затих.
– Спасибо, Иваныч! – кивнул старшине Кочергин, и, обращаясь уже непосредственно к Мейснеру, произнес по-немецки: – Слушайте внимательно, оберст, и не перебивайте! У меня приказ: захватить офицера вермахта и доставить его в штаб. Но нигде не сказано, в каком виде доставить – живым или мертвым! Соответственно у вас два пути. Первый, вы отказываетесь нам помогать и прямо сейчас умираете за фюрера! И второй – делаете все, что я скажу, причем беспрекословно, и тогда остаетесь в живых! У вас пять секунд на размышление! Время пошло!
Артем резким движением выхватил из кобуры пистолет и приставил дуло к переносице оберста Мейснера. Но это было уже лишнее.
– Я согласен! – истошно крикнул оберст, отодвигая голову от маленького черного отверстия, таящего внутри себя смерть. – Что вы хотите?!
– Не так уж и много! Просто переговорите с кем-нибудь из штаба своей дивизии или корпуса и сообщите, что вы живы и скоро вернетесь в расположение части вместе с мотоциклистами! Также упомяните, что связь плохая! – Кочергин рукой показал на будку и добавил: – И не забывайте, я все понимаю! Если скажете что-то неправильно, то пристрелю вас, не задумываясь!
Мейснер согласно мотнул головой и, мелко семеня связанными ногами, «прошествовал» следом за Кочергиным к полевому телефону FF-33. Естественно, что и здесь без помощи Буренкова и Бодарева, подпиравших оберста с обеих сторон, также не обошлось.
Пока разведчики
Немец прокашлялся и слегка неуверенным голосом спросил, с кем говорит. Наверняка боялся нарваться на командующего корпусом! Но, услышав ответ, тотчас обрел уверенность и практически дословно передал невидимому собеседнику слова майора Кочергина, правда, обозвав при этом некоего обер-фельдфебеля Лауфера тупым рыжим ослом. После чего Артем сразу отобрал у гитлеровца трубку, перерезал ножом тянущийся к аппарату провод и подмигнул стоящему позади фашиста Буренкову.
Лейтенант понял, что от него требуется, и коротким рассчитанным ударом по голове «вырубил» Мейснера. Вместе с Бодаревым они отволокли обмякшее тело оберста к мотоциклу и поместили его в коляску, не забыв засунуть тряпку немцу в рот и снова обмотать его лицо грязными бинтами. В завершение Буренков положил на колени Мейснеру офицерскую фуражку и с помощью Алика заботливо «укутал» оберста брезентом.
Наблюдавший за их действиями Кочергин удовлетворенно хмыкнул и трижды хлопнул в ладоши, обращая внимание разведчиков на себя. Убедившись, что бойцы его слушают, он сказал:
– Ребята, самая опасная часть операции еще впереди! Вы уже поняли, что немцы разыскивают и Мейснера, и нас. Звонок оберста, несомненно, сбил их с толку. Весь вопрос, надолго ли! Я изучил карту и предлагаю рискнуть. Мысль такая: по этой дороге мы едем до второй по счету развилки, там сворачиваем направо и углубляемся в сосновый бор. Выбираем нужную просеку и по ней возвращаемся домой! О том, что по пути мы наверняка столкнемся с фашистами, я думаю, говорить не обязательно, – это и так ясно. Но зато мы объезжаем стороной основные места дислокации немецких частей и подразделений, а с мелкими отрядами уж как-нибудь разберемся!
Кочергин умолк, посмотрел на серьезные лица подчиненных и, чтобы немного снять напряжение, бодрым голосом массовика-затейника произнес:
– Из положительных моментов, товарищи, хочу выделить чистый лесной воздух, красоту первозданной природы, а также путешествие со всеми удобствами…
– И встречи с интересными людьми! – продолжил за майора Буренков, предусмотрительно спрятавшись за широкую спину старшины.
– Об этом, товарищ, я уже говорил! – улыбнувшись, парировал Артем. – Итак, продолжим наш маленький круиз!..
Глава 7
…«Похоже, день начинается неплохо! – подумал капитан Кобелев, опустив бинокль и прищурив уставшие глаза. – Полчаса наблюдаю, а немцы пока не беспокоят, хотя по времени пора бы! Надеюсь, сегодня будет тихо, и бойцы наконец-то смогут передохнуть!»
Капитан еще раз обвел внимательным взглядом местность, но кроме раскачивающихся в некотором отдалении на ветру деревьев, от которых у него рябило в глазах, никакого движения не заметил.
– Скорей бы уже в наступление, – прошептал он с досадой, массируя пальцами лоб. – Торчим здесь на одном месте, как самые натуральные мишени. Еще месяц такой «жизни», и у меня останется в строю меньше половины личного состава…