Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов
Шрифт:
Количественный и качественный составы группы он также считал оптимальными. Боевые навыки и жизненный опыт, коими в избытке обладали сорокалетние майор Кочергин и старшина Ермишин, в сочетании с энергией и задором молодых разведчиков прекрасно дополняли друг друга. Кроме того, тот же Петр Каминский был одним из лучших радистов во всей дивизии и отменным водителем. А вчерашний студент-первокурсник Альберт Бодарев, только в апреле зачисленный в разведывательный батальон, не знал себе равных в стрельбе из снайперской винтовки. Что касается лейтенанта Буренкова, прекрасно владевшего приемами самбо и метавшего ножи точно в цель даже с завязанными глазами, то ему Кочергин доверял, как самому себе…
Прошло около получаса, когда со стороны
– Готово, товарищ майор, путь свободен! – скатившись в траншею, произнес старший саперной группы, возбужденно блестя глазами и тяжело дыша. – Местность здесь открытая, поэтому отсюда строго на животе ползком доберетесь до оврага, а там по дну можно уже и пешочком. Мы все проверили – мин на маршруте нет! Кстати, дальше этот овраг переходит в заросший кустами и окруженный со всех сторон болотами неглубокий извилистый ручей. Вот, а по его руслу можно незаметно прямо к фрицам в гости попасть! Только торопиться не надо, чтобы себя не обнаружить. Ну да не мне вас учить!
– Спасибо, Петрович, я именно так и собирался поступить! – пожал ему руку Кочергин. – Кто из твоих нас до оврага проведет?
– Василий, – кивнул головой Петрович в сторону присевшего неподалеку молодого красноармейца, – он все сделает в лучшем виде!
– Ну что же, тогда выдвигаемся! – обращаясь уже к разведчикам, подвел итог Кочергин. – Порядок следующий: Василий первый, затем лейтенант Буренков, потом Каминский, дальше я с Аликом, старшина замыкающий. Курить и разговаривать запрещено! Если вопросов нет, то все, поехали!
– Веди нас, Сусанин, народный герой! – раздался позади негромкий голос Ермишина, вызвавший короткие смешки среди разведчиков.
Василий, не отвечая на двусмысленную шутку, молча выбрался на бруствер и, извиваясь ужом, пополз вперед. Следом потянулся Буренков, а за ним и остальные.
Тем временем ночь уже полностью вступила в законные права, окутав землю мраком. Находившиеся в траншее красноармейцы разбрелись кто куда, лишь Петрович еще долго вглядывался в темноту, поглотившую разведчиков, но, кроме негромкого и вскоре замершего вдали шуршания скользящих по траве человеческих тел, его чуткий слух ничего уловить так и не смог…
Глава 4
Утро понедельника выдалось солнечным и теплым. Унтер-офицер разведывательного батальона Артур Нотбек закинул винтовку за спину, поправил рукой пилотку и направился к своему мотоциклу с коляской «ВМW R75».
На фронте наступило временное затишье, и разведчиков-мотоциклистов, чей батальон входил в состав танковой дивизии вермахта, стали использовать совсем не по назначению. То пошлют в штаб моторизованного корпуса за почтой, то направят патрулировать дороги в тридцати километрах от передовой. Вот и сегодня в задачу Нотбека и его подчиненных входило обеспечить охрану и сопроводить к девяти часам утра в район железнодорожной станции командира дивизии оберста Хенрика Мейснера, вызванного на совещание высших и штаб-офицерских армейских чинов, проводимое каким-то генералом, накануне прибывшим из Берлина.
Впрочем, унтер-офицера Артура Нотбека подобная рутина ничуть не расстроила, а скорее даже обрадовала. Железнодорожная станция, куда надлежало в целости и сохранности доставить Мейснера, находилась в пятнадцати километрах от линии фронта, то есть в относительно глубоком тылу. А значит, еще один день на Восточном фронте должен был пройти для Нотбека достаточно спокойно…
Артур Нотбек родился в небольшом городе Бамберге. Его мать занималась домашним хозяйством, а отец владел скромной парикмахерской и, будучи мастером своего дела, старался передать тонкости и секреты профессии сыну. И к девятнадцати годам Артур вполне сносно владел ножницами и расческой, а ручной машинкой «Золинген» стриг клиентов
В районе, где проживали Нотбеки, была еще одна парикмахерская, много лет принадлежавшая Самуилу Кацу. Так и конкурировали между собой два цирюльника до апреля 1933 года, когда пришедший двумя месяцами ранее к власти в Германии Адольф Гитлер призвал к бойкоту еврейских магазинов. Кац был человеком умным и дальновидным. Недолго думая, он продал свое заведение, собрал многочисленное семейство и уехал из города в неизвестном направлении. На месте бывшей парикмахерской вскоре открылась сапожная мастерская. А еще через месяц Нотбек-старший чрезвычайно удивил своих домочадцев, принеся домой в чемоданчике для инструментов выкрашенный темной краской бюст Гитлера.
– Вернер, что это? – понизив голос почти до шепота, удивленно спросила мужа Эльза Нотбек, урожденная Шеллинг (дочь генерала Шеллинга), брезгливо ткнув изящным тонким пальцем в металлическую физиономию рейхсканцлера.
– Ты знаешь, дорогая, что Кац уехал, и во всей округе теперь осталась только одна парикмахерская – наша! – сиплым голосом ответил Вернер, достал из кармана мятый клетчатый носовой платок и натужно высморкался в него. – Я не могу спокойно отлежаться дома и вылечить простуду, потому что уже сейчас от клиентов нет отбоя. А среди них много членов НСДАП, которые все вдруг и одновременно воспылали любовью к Гитлеру. Понимаешь, каждый день я стригу и брею десятки этих людей и вместо дежурных разговоров о погоде теперь выслушиваю нескончаемые дифирамбы в адрес Адольфа. Мне уже доводилось видеть, как при одном лишь упоминании его имени взрослые образованные мужчины фанатично вскидывают руку в партийном, или как оно там у них называется, приветствии. Этот ефрейтор становится для немцев идолом, и что будет дальше с Германией, я боюсь и предположить! Но вернемся в наш маленький мирок. Так вот, если мы хотим сохранить свое семейное предприятие, то должны соответствовать сложившимся реалиям. И эта прекрасная скульптура займет достойное место в нашей парикмахерской!
Последнюю фразу Нотбек-старший произнес нарочито громко и с пафосом. Затем, повернувшись спиной к окну и подмигнув жене, он откашлялся в свой клетчатый платок и самозабвенно принялся натирать им бюст Гитлера.
– Ну что за манеры, господин брадобрей! – покачав головой, делано строгим тоном произнесла Эльза, а затем ласково улыбнулась и нежно поцеловала мужа в щеку. – Вы никогда не станете аристократом!
Супруги весело рассмеялись и обняли друг друга.
Артур, которому несколько дней назад исполнилось одиннадцать лет, сидел за столом и рисовал в альбоме. Несмотря на юный возраст, он был весьма сообразительным ребенком и многое понял из диалога отца и матери. Например, то, что его родители, люди, безусловно, умные и порядочные, не очень любят Гитлера. И это восприятие прочно отложилось в голове Артура, побуждая на протяжении следующих лет осмысливать и анализировать происходящее вокруг…
…Прошли годы. Заведение Вернера процветало, принося очень солидный доход. Возможно, это отчасти было связано и с пресловутым бюстом фюрера, который красовался на самом видном месте салона «Бавария» – так теперь называлась парикмахерская семьи Нотбек. Но, как известно, жизнь состоит не только из белых полос.
Вторая мировая война, победоносно начавшаяся для Германии на Западе, перешла в новую фазу. Почувствовавший себя всемогущим Гитлер нарушил подписанный с СССР Пакт о ненападении и 22 июня 1941 года двинул танковые армады в глубь советской территории. Несмотря на громкие успехи, вермахт, столкнувшийся с ожесточенным сопротивлением Красной Армии, уже в первые месяцы войны понес большие потери, и осенью в Германии была проведена мобилизация. Призвали в армию и Артура Нотбека. И он ни капли не сомневался, что отправится воевать в Россию.