Главный процесс человечества. Репортаж из прошлого. Обращение к будущему
Шрифт:
Шахт: Ну, это просто вежливые фразы, какими обмениваются обычно в таких случаях. Но в них содержится добрая толика правды. Этого я никогда не оспаривал.
Джексон: 24 декабря 1935 г. вы записали, употребляя следующие выражения:
«Если сейчас от нас требуется больше вооружения, то я, безусловно, не намерен отрицать необходимость для нас иметь самое мощное вооружение, какое можно себе представить, или изменять свою точку зрения по этому поводу, точку зрения, которой я придерживался многие годы как до, так и после захвата власти. Однако я считаю своим долгом указать, насколько эта политика ограничена существующим положением».
Шахт: Это очень хорошо.
Джексон: И это правда?
Шахт: Конечно.
Джексон: Во время австрийского аншлюса вам была известна точка зрения США по отношению к нацистскому режиму, высказанная президентом Рузвельтом?
Шахт: Да.
Джексон: И вам было известно его выступление, в котором он выдвинул предложение о том, что следует принять меры против распространения нацистской угрозы?
Шахт: Я не помню, но я, очевидно, читал, если оно было опубликовано в Германии. Во всяком случае, я так полагаю.
В результате этого Геббельс начал кампанию нападок на президента, не правда ли?
Шахт: Я полагаю, что я читал об этом.
Джексон: Это факт, что вы присоединились к нападкам на иностранцев, критиковавших эти методы, не правда ли?
Шахт: Когда и где? Какие нападки?
Джексон: Хорошо. После аншлюса Австрии, когда была применена сила, которую вы якобы не одобряли, вы немедленно поехали в Австрию и взяли на себя руководство Австрийским национальным банком, не правда ли?
Шахт: Да, это был мой долг.
Джексон: И вы ликвидировали его в пользу империи?
Шахт: Я его не ликвидировал. Я осуществил его слияние.
Джексон: Произвели слияние. И вы приняли его служащих?
Шахт: Я все взял.
Джексон: Хорошо. И декрет об этом подписан вами?
Шахт: Конечно…
Джексон: Теперь мы переходим к Чехословакии. Скажите, вы одобряли политику присоединения Судетской области при помощи угрозы прибегнуть к оружию?
Шахт: Нет, вовсе нет.
Джексон: Я полагаю, что вы охарактеризовали метод присоединения Судетской области как неправильный и порицали его?
Шахт: Что-то я не помню, когда я это сделал. Я сказал, что союзники в результате своей политики подарили Гитлеру Судетскую область, в то время как я все время ожидал, что судетским немцам будет предоставлена автономия.
Джексон: Тогда вы одобряли политику Гитлера в отношении Судетской области? Вы хотите, чтобы вас так поняли?
Шахт: Я никогда ничего не знал о том, что Гитлер требовал еще чего-то помимо автономии…
Джексон: Но опять-таки вы стали помогать Гитлеру, когда действия Гитлера оказались успешными? После того как он это сделал, вы явились и приняли на себя чешский банк, не правда ли?
Шахт. Конечно.
Джексон: Хорошо, вы производили расчистку в экономическом отношении захваченных Гитлером территорий, не правда ли?
Шахт: Но простите, пожалуйста. Ведь он же не взял эту страну силой. Союзники просто подарили ему эту страну.
Джексон: Ну, в этом отношении у нас имеются ваши показания о роли, которую в этом сыграли вооруженные силы, и о той роли, которую вы сыграли в создании вооруженных сил.
Шахт: Я этого никогда не отрицал.
Джексон: Далее, когда вы были министром без портфеля, согласно вашим показаниям, были начаты агрессивные войны – против Польши в сентябре 1939 года; против Дании и Норвегии – в апреле 1940 года; против Голландии и Бельгии – в мае 1940 года; в июне было перемирие с Францией и ее капитуляция; в сентябре 1940 года имел место тройственный пакт между Германией, Италией и Японией; в апреле 1941 года произошло нападение на Югославию и Грецию, которое, как вы говорите, было агрессивным; в июне 1941 года произошло вторжение в Советскую Россию, которое, как вы сказали, было агрессивным; 7 декабря 1941 г. японцы напали на Пирл-Харбор и после нападения объявили войну США, 8 декабря 1941 г. США объявили войну Японии, но не Германии; 11 декабря 1941 г. Германия и Италия объявили войну США. И все это произошло в области внешней политики, а вы продолжали оставаться на посту министра без портфеля гитлеровского правительства, не так ли?
Шахт: Да.
Джексон: Вы открыто не порвали с Гитлером, не ушли со своего поста и после того, как началось германское наступление на Россию, и до тех пор, пока германская армия не стала отступать, не правда ли?
Шахт: Письмо, благодаря которому мне удалось успешно добиться разрыва, датировано 30 ноября 1942 г.
Джексон: Таким образом, из вашего письма явствует, что вы считали, что корабль тонет, не правда ли? То есть, что война проиграна?
Шахт: Об этом свидетельствуют мои устные и письменные заявления.
Глава 40. Адвокат или «совестливый человек»?
Устав Международного военного трибунала предоставил все возможности для ведения соревновательного процесса, и в частности для квалифицированной защиты подсудимых. Им полагались адвокаты из числа немецких юристов, причем по выбору обвиняемых.
Понятно, что антифашистски настроенные правоведы нацистским главарям не требовались. Нужны были те, кто им сочувствовал и, конечно, хорошо знал дело. Так или иначе, у большинства обвиняемых оказались весьма сильные защитники. Это были и звезды германской адвокатуры, такие как О. Штамер, защищавший Геринга, и молодые, но весьма активные и изощренные коллеги, например А. Зейдль, действовавший в пользу Гесса и Франка. Трибунал предоставлял им все необходимые документы. Для них даже был создан в отдельном помещении информационный центр.
Насколько внимательно относился суд к запросам защитников, говорит тот факт, что помощнику адвоката Кранцбюллера было разрешено поехать в Лондон для ведения поиска в секретных архивах адмиралтейства. От Кранцбюллера же был принят и направлен в Америку опросный лист с вопросами к адмиралу Нимицу, который дал все необходимые ответы.
Гуманность подхода к защите проявлялась и в том, что все расходы на нее – гонорары, оплата жилья, питания, транспорта относились к бюджету Суда.
На процессе трудилось 27 защитников, 54 ассистента и 67 секретарей. Среди этого персонала были даже родственники подсудимых, например сын Папена и зять Риббентропа.