Главный свидетель
Шрифт:
Проклиная свою невероятную слабость, а заодно костыли, он изо всех сил старался идти быстрее.
– О Боже мой! Боже мой! – Кендал сразу и не сообразила, что произносит эти слова вслух и очень громко, а не шепотом и про себя, как ей казалось.
Она застыла перед огромной стойкой с газетами, где красовалась ее фотография. Затем медленно попятилась назад и направилась к выходу, низко опустив голову. Надо как можно быстрее выбраться отсюда, пока ее еще не узнали. Неужели уже прошло пять минут, подумала она. Надо спешить, а то миссис Вильямс
Но тут ей в голову пришла ужасная, прямо-таки жуткая мысль. Что, если эта миссис Вильямс уже просмотрела утренние газеты и с ходу узнает ее?
И все же Кендал решилась рискнуть и купить машину. У нее просто не было другого выбора. Случилось самое страшное: за ней уже охотились, и она чувствовала себя намеченной жертвой.
Кендал быстро покинула супермаркет и, оказавшись снаружи, совершенно ослепшая от яркого солнца, двинулась вдоль стены. Вроде бы он не должен увидеть ее из машины, но…
– Ты куда-то собралась?
Сердце Кендал беспомощно сжалось и она, испугавшись, тотчас повернулась. Грузно опираясь на костыли, часто и тяжело дыша, он стоял неподалеку. Волосы его растрепались и слиплись от пота.
– Почему ты вышел из машины?
– А ты почему вышла через черный ход? Ведь машина с противоположной стороны здания.
– Ох, похоже, я заблудилась в этом огромном супермаркете.
– У-гу, – многозначительно протянул он. – Понятно. А почему ты ничего не купила?
Почему она ничего не купила? Думай, Кендал, думай, приказала она себе.
– В супермаркете Кевин начал вести себя слишком беспокойно. Видимо, ему не очень хорошо. Может, жара на него так подействовала, а может, что другое.
– А мне кажется, он вполне доволен жизнью. Кевин и в самом деле никогда еще не выглядел таким здоровым и счастливым. Он преспокойно пускал пузыри и радостно теребил ее серьги.
– Ну, нет, я бы так не сказала, – поспешно стала оправдываться Кендал, понимая, что все это не очень-то убедительно. Ладно, приедем сюда еще раз.
Она побрела к своей старой машине, которая находилась на автостоянке с противоположной стороны от бензозаправки, где ее безуспешно ждала раздосадованная и возмущенная миссис Вильямс.
Она не будет покупать сегодня другую машину.
И не будет предпринимать попыток сбежать от него.
Глава девятнадцатая
– Ли – это китайское имя?
– Тюремный охранник равнодушно пожал в ответ плечами:
– Китаеза или япошка, Бог его знает, кто он? Я не отличаю этих узкоглазых друг от друга.
Укоризненный взгляд Кендал заставил его замолчать. Стражник, несколько смущаясь, открыл дверь маленькой комнаты, где адвоката уже ждал очередной клиент. Как только она появилась на пороге, обвиняемый в изнасиловании Майкл Ли вскочил на ноги.
– Я буду здесь, за дверью, – громко произнес охранник, адресуя эти слова скорее заключенному, чем адвокату.
Кендал, закрыв за охранником, повернулась и приблизилась к Ли, который так вытянулся по струнке, что у нее чуть было не вырвалось «вольно». Представившись и пожав ему руку, она указала на стул, приглашая сесть, сама же расположилась напротив.
– Вам что-нибудь нужно? Например, воды? – Нет, мадам, – сдержанно ответил он.
У восемнадцатилетнего Майкла Ли оказалось совершенно чистое, без каких-либо признаков растительности лицо и прямые черные волосы. Маленького роста, очень тщедушный, он с тревогой и вместе с тем с любопытством смотрел черными блестящими глазами, как она, открыв портфель, достала оттуда ручку и записную книжку.
– Тюрьма, конечно, заведение не очень приятное, – между тем заговорила она. – Хотя, пожалуй, слишком мягко сказано.
– А вы когда-нибудь сидели в тюрьме? – поинтересовался он.
– Да, однажды, – честно призналась она. – Меня арестовали среди протестующих против запрета на некоторые книги в публичной библиотеке.
Он понимающе кивнул, как бы одобряя ее поступок.
– Я сейчас же договорюсь, чтобы вас выпустили под залог.
– Моя семья себе этого не может позволить, – грустно произнес он, не теряя чувства собственного достоинства. – Миссис Бернвуд, мне не хотелось бы доставлять беспокойство родителям. Они и так достаточно настрадались из-за этого недоразумения.
– Я надеюсь договориться о какой-нибудь приемлемой для вас сумме.
– О, если это возможно, я бы хотел продолжить учебу в школе, – воскликнул он взволнованно. – Мне очень важно окончить школу со своим классом.
– Вы уже выпускник, не так ли?
– Совершенно верно.
– Ваши родители, должно быть, весьма гордятся вами.
– Да, мадам, очень. Мне уже предложили несколько стипендий для обучения в одном из университетов. Правда, я еще не решил куда именно поступать. – Он опустил глаза и гневно сжал кулаки. – Хотя теперь, может, вообще никуда поступать не придется.
Кендал решила больше не продолжать разговор о его будущем. Одно лишь упоминание о том, чего он может лишиться, полностью деморализует подзащитного. Она просто старалась уловить суть и понять человека, которого придется защищать.
– Итак, вы принимаете активное участие в общественной жизни школы и ее организаций, включая Национальное Общество Чести.
– Да, мадам. Кстати, именно во время одной из поездок в Гетлинбург я впервые познакомился с Ким.
– Почему бы нам не начать с этого самого момента. Расскажите, пожалуйста, о ваших взаимоотношениях вплоть до сегодняшнего дня.
– Мы познакомились во время туристической поездки в Теннесси, в этот маленький городок в горах, и с тех пор нередко встречались. Вместе проводили все свободное время, но я никогда не бывал у нее. Приходилось договариваться о каком-то условном месте, поскольку Ким не сомневалась, что родители не одобрят ее выбор. Я для них иностранец.
Но мгновенно преисполнившись гордости за свою принадлежность к этой стране, он вдруг как-то сразу просветлел:
– Я американец, – твердо произнес он. – Такой же, как и Ким. Такой же, как и мистер Джонсон. Моя мать родилась в Америке. А родители отца приехали сюда, когда он был еще совсем маленьким. Он и китайский-то никогда не изучал, а по-английски говорит лучше, чем мистер Джонсон.