Главный свидетель
Шрифт:
Только вот эта женщина, Кендал, странным образом взволновала Джона…
Она смотрела ему прямо в глаза, не мигая. Именно тогда он впервые заподозрил, что женщина горазда на ложь, причем делает это мастерски. Слишком пристальный, неотрывный взгляд, как ни странно, выдает вранье. Такая демонстративная искренность вырабатывается многими часами тренировки.
Он догадался, что неожиданная боль в ушах послужила Кендал предлогом оттянуть путешествие. Она даже могла бы попытаться удрать, затесавшись в густую толпу пассажиров в далласском аэропорту.
Тем не менее, на случай если боль в ушах не являлась плодом воображения Кендал, Джону следовало отвести ее к врачу и взять билеты на более поздний рейс.
За пределами здания аэропорта Пепердайн распрощался с ними. Он дружески хлопнул Джона по спине:
– Не горюй, парень.
– Чтоб тебя, – пробормотал Джон. Его приятель расхохотался и взмахом руки подозвал свободное такси.
Джон тоже забрался в машину, водитель которой еле-еле говорил по-английски, и тут же жестом пригласил обеих женщин с орущим малышом. Используя только ключевые слова, красноречивую мимику и выразительнуюже стикуляцию, ему удалось-таки убедить сконфуженного шофера доставить их в ближайший госпиталь.
Автомобиль остановился у ворот здания, и охранница Фордхэм осталась в приемном покое с ребенком на руках, Джон же сопроводил Кендал в смотровой кабинет. Сестра измерила ей давление и температуру, задаланесколько дежурных вопросов и вышла, оставив их наедине.
Кендал присела на краешек стола, а Джон, засунув руки в карманы и повернувшись к женщине спиной, принялся изучать цветной плакат на стене, изображавший систему кровообращения человека.
– Вы боитесь, что я убегу?
Джон тут же обернулся:
– Извините?
– Вы что, пришли сюда со мной, потому что считаете, что я способна удрать через черный ход? – Джон ничего не ответил, да ему и сказать-то было нечего. Женщина тихонько рассмеялась. – Вы что же думаете, что я брошу своего ребенка?
– Откуда мне знать? А вы в самом деле его не оставите?
Лицо женщины мгновенно напряглось.
– Нет, – бросила она коротко.
– Я призван вас охранять, миссис Бернвуд.
– А потом доставить местным властям Южной Каролины.
– Именно.
– Возможно, именно там меня и убьют. Вам не кажется, что в этом есть какая-то ирония. Вы станете охранять мою жизнь, но доставите на то самое место, где ей будет угрожать величайшая опасность?
Разумеется, Джон и сам все отлично понимал. Но, черт возьми, он всего-навсего выполняет свою работу. И платят отнюдь не за то, что он анализирует все „за“ и „против“ этого дела.
– Пока вы под моей опекой, я должен постоянно находиться рядом, – бесстрастно отозвался он.
Вошедший врач первым делом с любопытством воззрился на Джона.
– Вы мистер Бернвуд? – спросил он, исходя из документа, который только что заполнила Кендал.
Тот протянул врачу удостоверение.
– Офицер полиции? Охранник? В самом деле? Это ваша пленница? Интересно, что она натворила?
– В самолете у нее заболело ухо, – с металлом в голосе произнес Джон. – Вы собираетесь наконец ее осматривать?
Доктор выслушал сердце и легкие, осмотрел гланды, упомянув, что они слегка воспалены, а затем проверил ушные раковины. Закончив осмотр, доктор с уверенностью подтвердил, что у женщины… в самом деле воспалены пазухи за обеими барабанными перепонками.
– Она может продолжать полет? – уточнил Джон.
– Ни под каким видом. По крайней мере, если не хотите, чтобы у пациентки лопнули барабанные перепонки.
Он поджидал в коридоре, пока сестра делала Кендал инъекцию антибиотика. Наконец она появилась. По дороге назад она здорово озадачила Джона:
– А вам, наверное, показалось, что я лгу, не так ли?
– Действительно, мне приходило это в голову.
– Вот уж не стала бы никогда обманывать, если ложь легко обнаружить.
– Вы намекаете, что при бережете вранье для случая, когда обнаружить его будет не так-то просто?
Женщина остановилась и повернулась к нему:
– Совершенно верно, мистер Макграт.
– Ничего особо страшного не случилось.
– Легко сказать, – заметил Джон, которому уже порядком надоели банальности Пепердайна. – Не тебе ведь пилить тысячу миль на автомобиле.
Зарезервировав в мотеле комнату для двух женщин и ребенка, Джон прибыл с докладом к Пепердайну, который координировал операцию по перемещению миссис Бернвуд в окружной офис шерифа Колумбии.
– Ничего не поделаешь, Джон, – примирительно заметил Пепердайн. – Врач говорит, что ей нельзя летать еще с месяц. Не можем же мы столько ждать. В конце концов на это уйдет не больше трех дней.
– Я мог бы домчать и за два.
– Один, без пассажиров. А тут еще ребенок. Твоя норма – около трехсот миль в день. Не развлекательная поездка, конечно, но и все когда-нибудь кончается.
Не обращая внимания на недовольство Джона, Пепердайн вручил ему маршрутный лист, а также карту автомобильных дорог:
– Отправляетесь утром и делаете остановку на ночь в Мунро, штат Луизиана. На следующую ночь останавливаетесь в Бирмингеме, ну а на следующий день двигай прямо до Колумбии.
– Да произойдет ли это когда-нибудь? – поинтересовался Джон. – По крайней мере, Рути Фордхэм, кажется, неплохо себя чувствует, – добавил он, стараясь взглянуть на поездку с другой стороны, если таковая, конечно, имеется. – Она отлично поладила и с матерью, и ее ребенком.
– Пусть она постоянно находится с миссис Бернвуд и ее ребенком. Ты же должен все время подстраховывать женщин и занимать комнату рядом.
Джон взглянул на путевой лист:
– Не нравится мне эта затея, вот что. Как думаешь, не выкинет ли она что-нибудь эдакое, из ряда вон?
– Бежать что ли, попытается?
– Уж очень она напугана, Джим.
Пепердайн осклабился:
– Что, понаблюдал за ней, что ли? Не смог отказать себе в таком удовольствии?
– Да здесь никакого анализа и не требуется. Любом идиот сразу увидит, что она не в себе от ужаса.