Главный свидетель
Шрифт:
– у него был роман с одной из подзащитных?
– Да.
Пепердайн в растерянности моргнул, почесал в затылке и с надеждой глянул на Джона.
– Джим, полагаю, что она права, – откликнулся последний. – Стоит только этой истории выплыть в суде, как свидетельница покажется присяжным просто зловредной бабой, а это здорово отразится на впечатлении от ее показаний.
– Господи…
– Да это не столь уж важно, мистер Пепердайн, – буркнула Кендал сердито. – Вся наша беседа вообще лишена смысла. Прежде чем дело дойдет до суда, я буду лежать в гробу. „Братство“ и существует
Я видела, как они кастрировали и распяли на кресте чудесного молодого человека только потому, что он, будучи выходцем из Азии, осмелился поухаживать за дочерью одного из них. Мое преступление в тысячу раз хуже. Даже если я откажусь выступать в суде, они все равно постараются прикончить меня за предательство. Они без жалости расправятся со мной, не сомневаясь в собственной правоте, поскольку – и это самое страшное – они полагают, что Бог на их стороне. Они, видите ли, существа избранные, и все якобы делают во имя Божье. Они пели гимны, пока Майкл Ли истекал кровью. В соответствии с их кодексом, я – отступница и убить меня – во истину святое дело. Хорошо, предположим, что те улики, которые предоставите суду вы, и мои показания – показания, так сказать, обманутой жены – даже в совокупности окажутся недостаточно убедительными для вынесения обвинительного приговора, и они выйдут на волю. Если Мэт и не убьет меня, то вполне сможет притянуть к суду о неоправданном побеге матери семейства и тогда, может статься, ему передадут права опеки над Кевином.
Пепердайн хмыкнул:
– Возможно, вы не в курсе, миссис Бернвуд, но ваш муж уже добился развода и в качестве причины выдвинул нападение на его персону.
– Потому что я защищалась, когда ударила его? Тот пожал плечами:
– Он заявил свои претензии. Поскольку вы не явились в суд в течение определенного времени, то суд вынес решение в одностороннем порядке.
– Судья Фаргоу?
– Он самый.
Джон наблюдал за ее реакцией на сообщение о том, что официально она уже не является женой Мэта Бернвуда: Он с полной уверенностью заключил, что это известие не слишком ее опечалило, хотя Кендал и насупилась.
Следующий вопрос объяснил причину ее поведения.
– Мой бывший муж знает о Кевине?
– Только не от нас, – сказал Пепердайн. – До сего момента мы не знали, что у вас есть ребенок. Разумеется, не исключено, что он узнал об этом из другого источника.
Кендал уселась поудобнее и поглубже, оперлась о подлокотники и принялась раскачиваться взад и вперед:
– Он ни перед чем не остановится, чтобы убрать меня, а Кевина превратить в послушного адепта „Братства“. Нет, – заявила она взволнованно, – я не вернусь назад. Ни за что.
– Вам так же, как и мне, очень хорошо известно, что у вас нет другого выхода, миссис Бернвуд. Вы покинули место, где было совершено несколько тяжких преступлений. Незаконная попытка избежать дачи свидетельских показаний также относится к разряду федеральных преступлений. В соответствии с утвержденным графиком вам придется предстать перед судом
– Я неплохо владею законодательством, мистер Пепердайн, – холодно произнесла Кендал. – И собираюсь впредь обходиться без адвоката.
– Мы согласны полностью отказаться от обвинений в ваш адрес, если вы поможете нам прищучить этих парней. – Он сделал небольшую паузу, дабы выслушать возражения, но она промолчала. – Ведь когда вас везли сюда, вы думали, что вам предъявят обвинение в убийстве. Мне кажется, вы должны испытывать в некотором роде облегчение.
Она печально покачала головой:
– Вы не понимаете. Они сделают все, чтобы меня убить.
– Мы отправляемся сегодня же вечером, – коротко бросил Пепердайн.
Джон знал, что его друг в значительной степени разделяет тревогу женщины, но как человек подневольный вынужден подчиняться законам своего учреждения. Пепердайн ведет дело, которое следует довести до конца, и волей-неволей придется смириться.
– Выезд назначен на три часа, – добавил он. – Вас перевезут в округ Колумбия на конспиративную квартиру, где вы и подождете суда. Я сопровождаю до Далласа, а там женщина-охранник и мистер Макграт возьмут на себя труд сопроводить вас до места назначения.
Джону показалось, будто земля уходит у него из-под ног. Он вывел Пепердайна в коридор и сердито поинтересовался: – Что ты имеешь в виду?
– Что я имею в виду?
– Как при кажешь понимать твои слова, что мне придется сопровождать эту женщину до места назначения? Мне?
На лице Пепердайна отразилась сама невинность. – Таково задание, Джон.
– Не мое это задание. С тобой приказано ехать Стюарту, а не мне. Он, видишь ли, в последнюю минуту заболел и послали меня.
– Что ж. Такова, видно, твоя судьба.
– Джим, – произнес он, хватая приятеля за рукав, дабы как-то привлечь его внимание. – Я не знал, что у нее ребенок.
– Мы все удивлены не меньше тебя.
– Я не могу принять на себя такое дело. Это… это сведет меня с ума. Ведь ты-то знаешь.
– Ты что, испугался?
– Ты просто читаешь мои мысли.
– Ребенка что ли испугался?
Фраза резанула его слух. Тем не менее это была чистая правда.
– То, же знаешь, что мне пришлось пережить после неудачи в Нью-Мексико. Меня до сих пор мучают кошмары по ночам.
Меньше всего на свете Джон хотел, чтобы Пепердайн поднял его на смех за дикий, ничем не оправданный страх. И тот, уловив состояние приятеля, сжалился над; ним, но все-таки попытался урезонить.
– Послушай, Джон, я смотрел, как ты вел переговоры с такими подонками, которых свет не видывал. И тебе удалось уговорить террористов сложить оружие, хотя те искренне верили, что, сдавшись, никогда не попадут в рай. Вот как ты умеешь убеждать!
– Ну, было однажды. И больше не повторил ось. – Подумаешь, выдался один неважнецкий денек, так ты и нос повесил.