Глаз бури

Уильямс Тэд

–  Мы не дети, чтобы разгадывать твои загадки, старик, - с издевкой сказал барон Дивисаллис.
– Кто ты такой и что ты знаешь о тех предметах, которые мы обсуждаем здесь? В Наббане, - он улыбнулся Джошуа, - мы бы отправили его к Вильдериванским братьям, они хорошо ухаживают за безумцами.

–  Довольно, - отрезал Джошуа.
– Говори немедленно, или я прикажу заковать тебя в цепи, как настоящего шпиона. Кто ты и что у тебя за дело к нам?

Старик чопорно наклонил голову:

–  Прошу прощения. Я давно не имел дела с придворными обычаями. Мое имя Ярнауга, я прежде жил в Танголдире.

–  Ярнауга!
– вскричал Бинабик, снова взбираясь на кресло, чтобы взглянуть на пришельца.
– Поразительно!

Ярнауга! Хо, я Бинабик, я долгое время был учеником Укекука.

Старик глянул на тролля своими стальными глазами, как бы пришпилив его к месту:

–  Да. Мы поговорим об этом и поговорим скоро. Но сейчас у меня дело в этом зале и к этим людям.
– Он стоял выпрямившись, лицом к креслу принца.
– Я слышал, что юный эрнистириец назвал врагом короля Элиаса, и слышал, что остальные вторили ему в этом. Вы - все вы - похожи на мышей, которые, сидя в норах, тихонько обсуждают страшного кота и грозятся когда-нибудь разделаться с ним. Ни один из вас не понимает, что дело тут не в коте, а в хозяине, который принес кота только для того, чтобы тот перебил всех мышей.

Джошуа подался вперед, обнаруживая вынужденный интерес:

–  Ты хочешь сказать, что Элиас сам чья-то пешка? Чья? Я полагаю, этого дьявола Прейратса?

–  Прейратс играет с черной магией, - усмехнулся старик, - но он дитя! Я говорю о том, для кого жизни королей - это всего лишь мимолетные мгновения… О том, кто стремится отнять нечто гораздо большее, чем ваши никому не нужные земли.

Мужчины снова начали перешептываться.

–  Этот сумасшедший монах ворвался сюда, чтобы прочитать нам очередную проповедь о проделках дьявола?
– воскликнул один из баронов.
– Для нас не секрет, что этот архидемон частенько использует людей для своей надобности.

–  Я говорю не о вашем эйдонитском главном дьяволе, - проронил Ярнауга и снова обратил взор к высокому креслу принца.
– Я говорю об истинном демоне Светлого Арда, который так же реален, как этот камень, - он опустился на корточки и похлопал рукой по полу, - ив такой же степени как камень составляет часть нашей страны.

–  Богохульство!
– закричал кто-то.
– Выкиньте его вон!

–  Нет, дайте ему говорить!

–  Говори, старик!

Ярнауга поднял руки, успокаивая зал:

–  Я не какой-нибудь безумный полузамерзший святой, который прибыл спасать ваши заблудшие души.
– Он растянул сжатые губы в холодной улыбке.
– Я пришел к вам как один из членов Ордена Манускрипта. Я провел всю свою жизнь - и всю ее потратил на наблюдения - возле этой смертоносной горы, именуемой Пиком Бурь. Орден Манускрипта, как может подтвердить вам тролль, долгое время бодрствовал, пока все остальные спали. Теперь я пришел исполнить клятву, данную очень давно, и рассказать вам о вещах, которые вы вряд ли хотели бы услышать.

Нервная тишина воцарилась в зале, когда старик прошел и распахнул дверь, ведущую во двор замка. Вой ветра, который раньше казался всего лишь смутным стоном, теперь был оглушительным и беспощадным.

–  Месяц ювен!
– сказал Ярнауга.
– Всего недели остались до середины лета! Скажите мне, может ли король, даже Верховный король, сделать это?
– Струи дождя хлестали в открытую дверь за его спиной.
– Обросшие шерстью великаны гюны охотятся на людей в Вальдхельме. Буккены выползают из холодных нор и нападают на вооруженных солдат, и горны Пика Бурь на севере горят всю ночь напролет. Я сам видел это зарево на небе и слышал, с каким стуком падают ледяные молоты. Как Элиас мог устроить все это? Неужели вы не видите, что черная беспощадная зима спускается на вас вне зависимости от времени года, непостижимая и коварная?

Изгримнур снова поднялся на ноги. Он прищурился, круглое лицо его побелело:

–  И что же получается? Ты хочешь сказать, что мы

бьемся с Белыми лисицами из старинных легенд?
– За его спиной забормотали, зашептали, спрашивая о чем-то.

Ярнауга посмотрел на герцога, и его морщинистое лицо смягчилось выражением, которое можно было принять за жалость или печаль.

–  Ах, герцог Изгримнур, Белые лисицы - некоторые их знают как норнов - как бы плохи они ни были, стали бы счастьем для нас, если бы только в них было все дело. Но я вынужден сказать вам, что Утук'ку, царица норнов, хозяйка ледяного Пика Бурь, не более повинна во всем этом, чем Элиас.

–  Подожди, старик, придержи язык хоть на одну минуту, - сердито вмешался Дивисаллис.
– Принц Джошуа, простите меня, но достаточно уже одного того, что сумасшедший старик врывается на совет и получает слово без всяких к тому оснований. Почему я, будучи эмиссаром герцога Леобардиса, вынужден тратить время на выслушивание северных сказок о привидениях? Это невыносимо!

В поднявшемся вновь гуле голосов Саймон почувствовал приятный холодок возбуждения. Подумать только, что они с Бинабиком вдруг оказались в самом центре, в гуще событий истории, которая легко перешибла бы все то, что мог когда-нибудь выдумать Шем-конюх. Но, думая об истории, которую он будет потом рассказывать у костра, Саймон вспомнил тупые морды собак норнов и бледные сверкающие войска в недрах ледяной горы своего сна, и снова, не в первый раз и не в последний, отчаянно захотел оказаться на кухне в Хейхолте, чтобы все оставалось по-прежнему и никогда не изменялось.

Старый епископ Анодис, наблюдавший за вновь прибывшим свирепым проницательным взглядом чайки, которая в борьбе с пришельцами отстаивает свою любимую помойку, встал.

–  Я должен сказать, и мне стыдно в этом признаться, что всегда был очень невысокого мнения об этом… рэнде. Возможно Элиас и совершал ошибки, но его святейшество Ликтор Ранессин призвал нас одуматься, найти путь, чтобы принести мир эйдонитам, включая, конечно, и наших благородных языческих союзников, - он небрежно кивнул в сторону Гвитина и его людей, - но все, что я слышу здесь, это разговоры о войне, в которой неизбежно прольется эйдонитская кровь и которая должна явиться следствием самых незначительных обид.

–  Незначительные обиды?!
– вспылил Изгримнур.
– Вы называете кражу моего герцогства незначительной обидой, епископ? Как бы вам понравилось возвратиться домой и обнаружить, что в вашей церкви устроили стойло проклятого Хирии или гнездо троллей? Назвали бы вы это незначительной обидой?

–  Гнездо троллей?!
– сказал Бинабик, медленно поднимаясь на ноги.

–  Все, что было сказано, только доказывает мою точку зрения, - рявкнул епископ, вращая древо в костлявой руке, словно это был нож для защиты от бандитов.
– Ты, сын мой, кричишь на служителя церкви, когда он хочет направить тебя на путь истинный… - Он поднялся.
– А теперь, - Анодис указал древом на Ярнауга, - теперь этот… этот… бородатый отшельник рассказывает глупые и вредные сказки о ведьмах и демонах и вбивает клин между сыновьями Верховного короля! Кому это выгодно, а? Кому служит этот Ярнауга, а?
– Красный и трясущийся епископ рухнул в кресло, схватил графин с водой, принесенный его прислужником, и стал жадно пить.

Саймон взял Бинабика за руку и тянул ее до тех пор, пока его друг не сел.

–  Я все еще желаю иметь объяснение по поводу "гнезда троллей"!
– задыхаясь, рычал он, но когда Саймон нахмурился, тролль поджал губы и замолчал.

Принц Джошуа некоторое время сидел, пристально глядя на Ярнаугу. Старик выдерживал его взгляд спокойно, как кошка.

–  Я слышал об Ордене Манускрипта, - сказал наконец принц.
– Но мне казалось, что его приверженцы не пытаются воздействовать на решения правителей и жизнь государства.