Глаз бури
Шрифт:
– Черта с два это чудо!
– грубо сказал Изгримнур и нахмурился, стараясь утихомирить разрывающееся сердце.
– Он бежал только благодаря своей храбрости и присутствию духа. И это Божья правда.
– Изгримнур, - предостерегающе сказала Гутрун. Джошуа рассмеялся.
– Конечно. Но позволь мне тогда сказать, Изорн, что твоя храбрость и присутствие духа - это просто чудо!
Изорн приподнялся, поудобнее устраивая перевязанную ногу, лежащую на подушке поверх покрывала, как святые мощи.
– Вы слишком добры ко мне, ваше высочество. Если бы у некоторых воронов Скали хватило присутствия духа, чтобы и дальше пытать
– Изорн!
– с досадой сказала его мать.
– Не надо так говорить о таких вещах. Ты должен благодарить Бога за эту милость.
– Но это правда, мама. Это вороны Скали дали нам возможность убежать.
– Молодой человек повернулся к Джошуа:
– Что-то темное затевается в Элвритсхолле - и во всем Риммергарде, принц Джошуа! Вы должны поверить мне! В городе полно черных риммеров из земель вокруг Пика Бурь. Это они сторожили нас по приказу Острого Носа. Это они, Богом проклятые чудовища, истязали наших людей - безо всякой причины! Нам нечего было скрывать от них! Они делали это просто ради удовольствия, если только можно себе вообразить такую жестокость. Ночами мы засыпали под крики наших товарищей, не зная, кого они возьмут в следующих раз.
– Изорн застонал, выдернул руку из успокаивающих ладоней Гутрун и поднес ее к виску, как бы стирая страшные воспоминания.
– Все это было мучительно даже для собственных людей Скали - мне кажется, они начинают задумываться над тем, во что ввязался их тан.
– Мы верим тебе, - мягко сказал Джошуа, и взгляд, который он бросил на стоящего Изгримнура, был полон тревоги.
– Но были и другие - они приходили ночью в черных капюшонах, и даже наши стражи не видели их лиц!
– голос Изорна оставался тихим, но глаза его округлились.
– Они даже двигались не как люди - Эйдон свидетель! Они пришли из холодных пустынных земель за горами. Мы чувствовали леденящий холод, когда они проходили мимо стен нашей тюрьмы! Мы боялись их больше, чем всего раскаленного железа черных риммеров!..
– Изорн тряхнул головой и опустился на подушку.
– Прости, отец… Принц Джошуа. Я очень устал.
– Он сильный человек, Изгримнур, - сказал принц, когда они быстро шли по мокрому коридору. Крыша здесь текла, как и много где еще в Наглимунде - во время плохой погоды зимой, а также весной и летом.
– Я только не могу простить себе, что оставил его один на один с этим сукиным сыном Скали. Черт побери!
– Поскользнувшись на мокром месте, Изгримнур проклинал свой возраст и неуклюжесть.
– Он сделал все возможное, дядюшка. Ты должен гордиться им.
– Я и горжусь.
Некоторое время прошло в молчании, потом Джошуа заговорил:
– Я должен признаться, что теперь, когда Изорн здесь, мне легче будет просить тебя о том… о чем я вынужден просить. Изгримнур дернул себя за бороду.
– О чем это?
– Это одолжение, о котором я не молил бы, если бы… - Он помедлил.
– Нет. Пойдем ко мне. Об этом деле надо говорить наедине.
– Правой рукой Джошуа взял герцога под руку. Укрытое кожей обрубленное запястье безмолвным укором предупреждало любой отказ.
Изгримнур снова до боли вцепился в бороду. У него было предчувствие, что ему не понравится просьба принца.
– Во имя древа,
– Во имя любви к Узирису! Во имя красного молота Дрора! Кости святого Эльстана и святого Скенди! Ты безумен?! Почему это я должен покинуть Наглимунд?
– Изгримнура трясло от гнева и изумления.
– Я бы не просил, если бы можно было сделать что-нибудь другое, Изгримнур, - принц говорил спокойно, но даже сквозь застилающую глаза пелену ярости герцог видел, как трудно ему дается этот разговор.
– Я две ночи провел без сна, пытаясь что-нибудь придумать. У меня ничего не вышло. Кто-то должен отыскать принцессу Мириамель.
Изгримнур сделал долгий глоток. Вино потекло ему на бороду, но герцогу было наплевать на это.
– Почему?!
– сказал он наконец и с грохотом поставил кувшин на стол.
– И почему я, черт возьми все на свете? Почему я?
Принц был само терпение:
– Ее нужно найти, потому что ее присутствие жизненно необходимо. Кроме того, она моя единственная племянница. Что, если я умру, Изгримнур? Что, если мы отобьемся от Элиаса и прорвем осаду, но в последний момент в меня попадет стрела или я упаду со стены? Вокруг кого тогда сплотится народ - я имею в виду не только баронов и военачальников, но и простой народ, который тысячами собирается в стенах Наглимунда, ожидая защиты? Нелегко будет победить Элиаса, если я буду командовать армией - я, такой странный и нерешительный, как обо мне думают, - но вдруг я умру?
Изгримнур смотрел в пол:
– Есть еще Лут и Леобардис.
Джошуа покачал головой и жестко сказал:
– Король Лут ранен и, может быть, умирает. Леобардис - герцог Наббана, и многие помнят его как врага Эркинланда. Сам Санкеллан не забыл тех времен, когда Наббан правил всем и всеми. Даже ты, дядя, добрый и всеми уважаемый человек, не смог бы удержать вместе силы, направленные на удар по королю Элиасу. Он сын Престера Джона. Сам Джон растил его для трона из драконьих костей. Как бы гнусны ни были его деяния, выступить против него может только кто-то из семьи… и ты знаешь это.
Долгое молчание Изгримнура было ему ответом.
– Но почему я?
– спросил он наконец.
– Потому что никто из тех, кого я еще могу послать, не сможет уговорить Мириамель вернуться. Деорнот? Он храбр и предан, как охотничий ястреб, но доставит принцессу в Наглимунд, только если посадит ее в мешок и крепко завяжет. Кроме меня, ты единственный можешь уговорить ее не оказывать сопротивления, а она должна вернуться по доброй воле, иначе вас обнаружат, и это будет несчастье. Скоро Элиас поймет, что ее нет здесь, и тогда он сожжет весь юг, чтобы найти принцессу.
Джошуа подошел к столу и рассеянно разворошил пачку пергаментов.
– Подумай, пожалуйста, Изгримнур. Забудь на минутку, что мы говорим о тебе. Кто еще повсюду бывал? У кого еще столько друзей в разных местах? И наконец, прости мою дерзость, но кто лучше тебя разбирается в путанице темных сторон жизни Наббана и Анзис Пелиппе?
Изгримнур кисло улыбнулся.
– Все равно это не имеет смысла, Джошуа. Как я могу оставить своих людей, когда Элиас уже выступает против нас? И каким образом все это может оставаться в секрете, когда меня все хорошо знают?