Глаз дракона
Шрифт:
— Ву, я отследил этого тощего говнюка. Это будет стоить четыре пачки «Панда Бренд», Босс.
А что не стоит двух пачек «Панда Бренд»?
Пиао ничего не отвечает. Слушает голоса, смех, слова пьяных песен фоном в телефонной трубке.
И коли б небеса вино не возлюбили,
С небес бы не сияла нам звезда вина.
— На следующий день после того, как мы вытащили трупы из реки, это когда доктор так и рвался поработать, его отвезли на правительственную чжао-дай-со в округе Цзядин, рядом с аэропортом Дачан. С тех пор его регулярно туда таскают…
Шишка замолкает, чтобы набрать полный рот пива. Пиао может представить, как пена стекает по всем подбородкам молодого детектива.
— …они даже выделили ему собственную машину с шофёром. Это чёрный седан Шанхай.
Внезапно накатывает бездонное ощущение разочарования, почти осязаемое. Пиао чуть не падает с ног.
— Если Ву поручили им, то сейчас он уже должен быть трупом.
Яобань смеётся. На заднем фоне пьяная песня достигает пика преждевременного конца.
И коли бы земля вино не возлюбила,
Вино не било бы из-под земли ключом.
— Собственно, поэтому я и звоню, Босс. Я своими глазами видел этого засранца буквально два часа назад. Ву вполне себе живой, они просто увезли его в другую правительственную гостиницу к северу от Баошань…
Шишка прерывается, чтобы ещё раз накатить. Пиао чувствует, как пиво булькает у него в глотке, а потом грубый материал манжеты вытирает рот и щетину.
— …раз они так делают, Босс, значит, доктор для них чем-то охуительно важен. Слишком важен, чтобы убить его, или чтобы выпустить на волю.
Старший следователь уже не слышит последние слова Яобаня, потонувшие в пьяных воплях.
И лишь предавшись наслаждениям мы достигаем счастья,
Так не дадим же золотому кубку нынче мы стоять пустым!
Пиао кладёт трубку. Он бы присоединился к ним, но пиво снова кончилось.
Глава 34
Человек в толпе… стоит неподвижно в потоке тел. Его спина плотно прижимается к витрине магазина; стекло серое, как дым, дёргается в потоке отражений. Толпа тает.
— Вон, переходит дорогу.
Прижимаясь к магазинам, они следят за ним через металлический лязг движения. Бампер прижат к бамперу. Металлический коридор меняет формы, тащится вперёд в облаке выхлопных газов. Они догоняют его у перекрёстка Чаншоу Лу и Цзяннин Лу. Яобань берёт старика за тонкое запястье, заводит его за спину, вздёргивает почти до основания шеи.
— Очень непрофессионально с их стороны отпустить тебя по магазинам в одиночку…
Губы доктора Ву изгибаются, готовясь исторгнуть крик, другая рука Шишки взлетает вверх, прижимается ко рту, загоняет звук обратно в горло.
— …один звук, и я сломаю тебе руку.
Голова Ву перекатывается вбок, он видит Пиао; вопросы и мольбы слезами текут из бледно-янтарных глаз старика. Старший следователь отвечает хотя бы на один из вопросов.
— Это правда, доктор, руку сломаем…
Переулок погружён в темноту, солнце никогда сюда не заглядывает. Только переливы тени, хрома и птичьего говна. Машину не видно, пока она не окажется перед самым носом.
Шишка пинает дворнягу, которая ссыт на переднее колесо машины. Промахивается, но она с визгом улепётывает по переулку, словно он попал. Тем временем они запихивают Ву на переднее сиденье рядом с Пиао, наручниками приковав его за руку к двери. Выхлопные газы заполняют тесное воздушное пространство, Шишка раскуривает сигарету и протягивает пачку Пиао.
— Ей, Босс, почему так выходит, что собаки обссыкивают именно мою машину?
Старший следователь переключает передачи. Машина конвульсивно трясётся.
— А почему бы и нет? — говорит он сквозь облако дыма «Чайна Бренд», когда они выезжают из переулка и сквозь плотное движение выруливают на Хайфан лу.
Ночь легла на город… на лобовом стекле мелькают полуночные краски. По узлу морщинистого лица Ву бегут полосы от жёлтых фонарей. Яобань сидит сзади, изучает свой галстук в мелькающем свете. Пятна от завтрака. Вот следы обеда. А это ужин. Пиао ведёт, как обычно, у него уже есть план. Он знает, что Ву ничего не скажет, но всё равно бомбардирует его вопросами. Он знает, что старику нужен серьёзный стимул. Сейчас он едет на юг, потом свернёт на восток. Опасные помыслы. Опасные игры. Стимул ему сейчас будет.
— В ту ночь на побережье ты ведь что-то узнал.
Он выезжает на Усунцзян, мост, исцарапанный отражениями фонарей. Волны переливаются ртутью.
— Только то, что вы — опасный человек, Пиао. Я тогда так вам и сказал, правда? Похититель. А теперь отвезите меня назад, меня будут искать. Они придут за мной. Они придут за вами.
— Ну, предположим, придут они не сразу. Кем бы эти твои «они» ни были, они звонят тебе в чжао-дай-со всего раз в два дня. У нас тоже есть глаза…
Дальний свет фар пронзает тени.
— …сорок восемь часов, доктор, а мне на тебя хватит сорока восьми минут.
Сзади Шишка сплетает пальцы, щёлкают суставы.
— А мне достаточно сорока восьми секунд.
С Хункоу заворачивают на Янпу. На очистительном заводе к югу от верфи Чжунхуа сжигают газ. В приоткрытое окно доносится привкус его жара. Небо над факелом обожжено до цвета тёмной меди.
— Так что, ты узнал кого-то из покойников, или способ, которым их лишили жизни?
Улыбка. Старик нервно кашляет.
— Как ты сказал в ту ночь, когда отказался исследовать тела, мистер старший консультант полицейского департамента?
— Отойдите в сторону, Пиао, пока ваши ноги ещё при вас. Так я вам сказал. И снова повторю. Отойдите. Пока ещё не поздно.
Над стальными конструкциями чёрное соединяется с чёрным… руки протянулись с двух сторон Хуанпу в рукопожатии балок, заклёпок и бетона. Новый Мост Янпу, пока недостроен. В широком зазоре, который протянутые балки ещё не преодолели, виднеется россыпь холодных звёзд. Пиао выруливает на автостраду, свежепостроенную, недавно открытую. Подъездной путь к мосту изгибом уходит налево. Мешанина шлагбаумов, заграждений, тяжёлой техники, теплушек рабочих, конторских бараков, огороженных складов.