Глаз филина
Шрифт:
— Ты уже встал? — пролепетала, садясь и не совсем еще придя в себя после страшного сна, в котором падала в бесконечную пропасть и никак не могла достичь дна.
— Ты ждешь ребенка? — спросил он совершенно бесстрастным тоном, но взгляд прожигал ее насквозь.
Ли испугалась. Откуда он мог узнать? Тут же на память пришел ночной разговор со страшным незнакомцем, казалось, приснившийся, и в то же время оставивший чересчур реальные воспоминания.
— Отвечай, Ли.
— Д-да.
— Кто отец?
— Ты! Кто же еще?!
— Вот и я ломаю над этим голову. Если так, почему узнаю последним?
— Я… боялась говорить тебе, пока мы здесь, в этом замке, — с трудом выдавила она, все больше холодея от его взгляда. Высокие небеса, он обещал больше никогда не сомневаться в ней, но, похоже, позабыл все обещания!
— Не доверяешь мне…
Мужчина встал, подошел к кровати и присел рядом с девушкой. Запустил пальцы ей в волосы и оттянул голову назад, как уже делал однажды на берегу горной речки. Провел рукой по беззащитному горлу, потом заставил Ли взглянуть себе в лицо.
— Какие чистые глазки… А я не верю тебе, незабудочка. Это не мой ребенок. Да ты сама наверняка не знаешь, чей он. Вволю поразвлекалась с южанами, пока я спал с Азарой, так?
Полюбовался, как глаза Ли наполняются слезами, наклонился и неожиданно ласково потерся о ее лицо своей изуродованной щекой. Потом встал и вышел. Девушка расплакалась.
— Как там она должна умереть с выгодой для меня? — спросил Сет у ожидавшей в коридоре ведьмы.
— Ну наконец-то я слышу филина, а не совенка, — усмехнулась Азара. — Пойдем, обсудим все подробно.
Клэй и Рид уже несколько дней наблюдали за ведьминым замком. Добраться до него оказалось несложно, а вот попасть внутрь… Крестьян туда не пускали, они сгружали продовольствие у ворот под присмотром людей из крепости. Парни по дороге заходили в деревни прикупить провизию и наслушались рассказов о «ведьмином чудище». Клэй заметно приуныл, Рид, с одной стороны, радовался, что Страшила, наконец, показал себя во всей красе, с другой — стал еще сильнее беспокоиться о Ли.
Стражник и слуга поднялись в горы и разбили лагерь на уступе, откуда открывался прекрасный вид на замок. Решили дождаться очередного выезда Сета и попытаться поговорить с ним. Вернее, говорить собирался Клэй, Рид никаких надежд на переговоры не возлагал. Но если Клэй заболтает своего хозяина и отведет подальше от солдат, как они и условились, он, Ридли, сможет улучить момент, выскочить из укрытия и, приставив к горлу Страшилы нож, потребовать отдать Ли.
— Если сегодня лорд не появится, я пойду завтра к воротам и потребую встречи с ним, — заявил Клэй как-то утром. — А то мы тут до весны просидим.
Рид молча кивнул. Сказать-то нечего. Он бы и сам давно сделал то же самое, но его Страшила слушать не будет, скорее всего, просто убьет на месте. Раньше Ридли не испугался бы, он и сейчас не боялся, но теперь у него есть жена, и бессмысленно рисковать своей жизнью он не вправе…
Очередной день прошел также, как предыдущие. «Ведьмино чудище» носа за ворота не казало. Ночью парням не спалось, оба думали о завтрашнем походе в замок, от которого ничего хорошего не ждали. Да и полная луна, выкатившаяся на черное небо, не способствовала крепкому сну. Рид еще как-то пытался уснуть, кутаясь в плащ у костра, а Клэю быстро надоели бесплодные попытки, он сел на краю площадки и по привычке стал глядеть на замок. К его удивлению, во дворе наблюдалась какая-то деятельность. Из конюшни вывели двух лошадей, потом по ступеням парадного входа спустились трое. Двое сели на одну лошадь, ворота открылись, и люди выехали из крепости. Клэй собрался окликнуть Рида, но помедлил еще минуту: нужно узнать, куда они двинутся. Вниз по дороге или… Похоже, им, наконец, повезло! Всадники направили лошадей в горы. Теперь только бы не упустить их из виду, ну, да луна сияет как по заказу. Слуга потряс товарища за плечо.
Сет ехал за Азарой. Интересно, может она видеть в темноте? Хотя сегодня луна светит так ярко, что никакие сверхъестественные способности для нахождения дороги не требуются. Ли, сидевшая на лошади перед ним, молчала, скованная мороком. Ведьма сняла с нее заклятие, не дававшее покинуть замок, но напустила какой-то странный сон. Глаза девушки были открыты, она шла, если ее брали за руку и вели, но, казалось, ничего не видела и не сознавала. Так, пожалуй, даже лучше. Сет уткнулся ей в волосы, втянул знакомый запах. Она не доверяет ему, не сказала про ребенка. А он-то надеялся, между ними все стало по-прежнему… Эх, скорей бы завершить начатое! Он положил руку на рукоять меча. Клинок добрый, не должен подвести…
Тропинка тем временем заводила их все выше в горы. Вот въехали в узкую расселину, лежащую во тьме, ибо лучи ночного светила не проникали туда, серебря лишь верхнюю часть высоких стен. Луна, луна, опять, как в ту далекую ночь на границе зимы и весны. В ту ночь, когда ему лучше было остаться в собственной спальне… Поступи он так, никогда не встретил бы незабудочку… Которая ему не доверяет… Она вышла б за рыжего и жила себе счастливо, нянча веснущатых ребятишек… Мрак ущелья лишь усугублял тьму его души. А чего от него хотят? Он — филин, ночь — его вотчина.
Черная расселина неожиданно закончилась. Сзади эхо еще играло цокотом лошадиных копыт, а они уже выехали на ровную каменную площадку, окруженную отвесными скалами. Сет задрал лицо к небу. Будто смотрит из колодца на звезды. Отсюда они кажутся остепительно-яркими и неожиданно теплыми, живыми, как светлячки.
— Приехали, — Азара спрыгнула с лошади. — Снимай девку и отведи коней назад в ущелье. Там совсем рядом с входом, по левую руку, в скалу вбита железная скоба. Привяжи их и надень на головы вот это, — бросила ему два плотных мешка.
Мужчина выполнил все распоряжения. Вернулся и увидел, что Ли, обнаженная, лежит на плоском невысоком камне, расположенном почти в центре площадки. А он и не заметил его раньше, окруженное скалами пространство показалась совершенно пустым. Впрочем, может, жертвенника тут и не было. Колдовские штучки… Азара развела посередине большой костер. Огонь полыхал не на дровах, а на сложенных пирамидой камнях. Теперь ведьма расставляла вокруг небольшие, высотой в человеческую ладонь, стеклянные фигурки людей и животных, искусно сделанные, но какие-то болезненно-вычурные, пробуждавшие неосознанную брезгливость.