Глаз филина
Шрифт:
Он молча отошел с ее пути, она поспешила прочь и добралась до дома без приключений. Правда, ей казалось, что на пустынной улице сзади слышатся чьи-то шаги, но, оглянувшись пару раз, никого не разглядела в сырой мгле.
За ужином Ли решила расспросить отца о племяннике лорда.
— Папа, я сегодня столкнулась на улице с человеком в маске. Ты не знаешь, кто это? — начала она на всякий случай издалека.
— Он тебя обидел?
— Нет, почему меня непременно должны обижать? И Рид, и ты всегда об этом спрашиваете!
— Ли, мы просто беспокоимся о тебе, вот и все. А мужчина в маске — наверняка родич лорда
— Лорд Эрланд?
— Какой там лорд! Он младший сын.
— А как его зовут?
— Страшила, — усмехнулся господин Хилфорд.
Милла, до сих пор не вмешивавшаяся в разговор, неодобрительно покачала головой.
— Папа, ты точно как Рид. У него же должно быть имя!
— Девочка права, Харп. Насколько мне известно, в Горинге он никому ничего плохого не сделал. И потом, если человек скрывает лицо, это еще не значит, что оно такое уж страшное, — Милла все же высказала свое мнение, ей редко удавалось долго удерживать его при себе.
— О, да, он прячет под маской неземную красоту, чтобы бабенки ума не лишались и не докучали б ему, — расхохотался мэр. — Счастье лицезреть его досталось лишь девицам из веселого дома, но они, говорят, далеко не в восторге.
— А откуда тебе известно мнение этих девиц? — насторожилась домоправительница.
— Милли, не все мужчины такие однолюбы как я, — улыбнулся Харп. — И не всем так повезло с женами. Половина членов городского совета регулярно наведывается в известное заведение.
Ли с удовольствием наблюдала, как просияло лицо Камиллы. Она всегда радовалась, видя, что отец и женщина, заменившая ей мать, счастливы друг с другом. Радовалась и немного завидовала. Нет, завидовала, пожалуй, неподходящее к ее чувствам слово. Скорее, в душе ее просыпалась тоска, желание обрести такую же любовь. Конечно, у нее был Рид, но они оба воспринимали свои отношения как должное, а не как неожиданный подарок судьбы, свалившийся среди полного отчаяния и безнадежности. А у отца и Миллы все сложилось именно так, оба не ждали такого дара, но, получив, не переставали благодарить за него небеса и друг друга.
— Может быть, девицы и не врут, — проговорила женщина. — Но нельзя плохо относиться к человеку лишь из-за того, что он уродлив.
— К нему никто не относится плохо, — ответил мэр. — Парню хватает ума не мозолить горожанам глаза. Но, ходят слухи, с девочкам он не церемонится. Правда, платит исправно, так что они его пока терпят.
— Что значит не церемонится? — не удержалась Ли.
Господин Хилфорд недовольно взглянул на дочь.
— Оливия, подобные разговоры не для девушек. Выйдешь замуж — обсуждай такие вопросы со своим мужем, если он пожелает. А пока запомни: от господина Эрланда держись подальше. С парнем не все в порядке.
Дочь молча кивнула. Вспоминая единственный разговор со странным племянником, она и сам не горела желанием встречаться с ним еще раз.
Как-то во второй половине сентября, когда дни стали короткими, Ли с Ридом допоздна загулялись за городской стеной. Погода все еще стояла теплая, и молодые люди долго сидели на берегу реки, целуясь и строя планы на будущее. Домой отправились незадолго до полуночи, с трудом разбирая дорогу в свете факела, предусмотрительно прихваченного с собой стражником. Ридли мог позволить себе возвращаться в город, когда
Вдруг откуда-то донесся страшный крик, мгновенно оборвавший чуть слышную мелодию ночи, и почти болезненно полоснувший по ушам. Рид тут же напрягся, определяя, куда надо бежать. За первыми нечленораздельными воплями раздалось отчетливое и страшное «Пожар!» Молодой стражник тут же дернулся в сторону криков. Ли, повернувшейся туда, показалось, что она различает на фоне черного неба поднимающееся снизу свечение.
— Ли, дойдешь одна? Я должен бежать.
— Я с тобой. Смогу помочь передавать ведра с водой.
Он кивнул, и они кинулись к занимающемуся над крышами зареву. Когда добежали, пламя вырывалось из окон обоих этажей. Горел дом одного из городских торговцев. Сбежавшиеся на крики полуодетые люди передавали по цепочке ведра с водой, плеская уже не на горящее строение, а на соседние дома. Ночь, к счастью, выдалась безветренная. Памятный многим последний пожар ветер раздул так, что выгорело пол-улицы. Хозяин полыхающего здания, плотный мужчина средних лет, в длинной ночной рубашке, прожженной в нескольких местах, обреченно смотрел на гибнущее жилище. Его жена рыдала рядом, к ней теснилось несколько ребятишек. Женщина машинально прижимала их к себе, слишком напуганная, чтобы как следует соображать. Тем не менее, писк многочисленного потомства все же вывел ее из оцепенения.
— Джил, ты проверила кроватки? Все вышли? — спросила она старшую девочку лет тринадцати.
— Я вывела Полли и Джека, мама, а Тома попросила забрать Джимми.
Мать беспомощно оглянулась. Том, шестилетний малыш, стоял рядом, засунув палец в рот, и неотрывно глядел на огонь. Младшего, Джимми, рядом видно не было.
— Том, ты вывел братца? — женщина тряхнула мальчика за плечи.
Тот с трудом оторовал взгляд от полыхающих огненных птиц, рвущихся из окон их дома.
— Его не было в кроватке, я подумал, он уже убежал, и пошел за Джил. Стало так жарко и плохо пахло, я не хотел искать Джимми. Он всегда прячется, а мне искать…
Тут женщина завыла в голос, затрясла мужа.
— Да посмотри ты, все в огне, крыша вот-вот рухнет, — мертвым голосом проговорил тот, но все же двинулся в сторону дома.
Ли с Ридом стояли рядом и прекрасно слышали весь разговор. Молодой стражник быстро сорвал с подруги плащ, подбежал к цепочке, передававшей ведра, скомкал шерстяное одеяние и запихал в воду, потом закрылся с головой и кинулся в горящий дом. Ли, плохо соображая, бросилась за ним, но, приблизившись к строению, отшатнулась от жара. Ее тут же подхватили чьи-то руки и оттащили подальше. Она не успела взглянуть на державшего, как сзади послышался детский плач и крики: