Глаз Лобенгулы
Шрифт:
— Вы узнаете этого человека? — не тратя времени на формальности, обратился комендант к Зомфельду.
— Так точно, — бодренько вскочил тот со стула. — Это тот самый русский, Алекс Костин, о котором я говорил вам утром.
— Вы по-прежнему утверждаете, что именно он, применив силу и угрожая оружием, ограбил минувшей ночью вас и вашу спутницу?
— Совершенно верно, — подтвердил Вилли, будто невзначай прикоснувшись забинтованной рукой ко лбу, покрытому ссадинами.
— Что именно у вас было похищено?
— Необработанные алмазы… Около килограмма.
— А вам известно, что вывозить драгоценности за пределы
— У меня и в мыслях не было вывозить камни! — вывернулся Вилли. — Я как раз собирался их задекларировать и оставить на хранение на таможне. Вплоть до решения вопроса о вывозе на более высоком уровне.
— Тогда продолжим, — прервал его комендант. — Скажите, стоящий перед вами человек действовал в одиночку или в сговоре с кем-либо?
— Именно, именно в сговоре! В помещение, снятое нами накануне для ночлега, он вломился вместе со своим темнокожим подручным по имени Мунги. А снаружи прятался еще один их подельник, незадолго до этого ранивший меня стрелой, — Вилли вновь продемонстрировал перевязанную руку. — Кстати, помимо алмазов у меня был похищен еще и автомат BXP производства ЮАР…
— А вы разве не в курсе, что провозить автоматическое оружие через таможенный пост также категорически запрещено? — в очередной раз сухо поинтересовался старый крючкотвор.
— Знаю, конечно, но я предполагал оставить оружие на хранение вместе с алмазами. Просто наличие моего автомата в вещах Костина лишь подтвердит мои слова…
Брови коменданта поползли вверх, словно две мохнатые гусеницы:
— Вынужден вас огорчить. Мы провели по указанному вами адресу тщательный обыск, но не обнаружили ни алмазов, ни огнестрельного оружия.
— Может, вы плохо искали? — брякнул, не подумавши, немец.
— Но-но, не забывайте, где находитесь, господин Зомфельд! — зло зыркнул на него комендант. — Мои люди — профессионалы в своем деле! Искали ведь не женскую булавку. Да и парень, хозяин дома, где остановились подозреваемые, подтвердил, что не видел у своих постояльцев ни оружия, ни драгоценностей.
Воспользовавшись затянувшимся монологом, я украдкой взглянул на Найтли. Она сидела прямо, потупив взор, и казалась совершенно равнодушной ко всему происходящему. Лишь платок, который она, как и вчера, нервно комкала в руке, выдавал ее истинное состояние.
— Господин Костин, что вы можете сказать по сути выдвинутых обвинений? — обратился наконец комендант ко мне.
— Только одно, господин Квенту: человек, предъявляющий мне претензии, сам же и обокрал меня, — твердо заявил я. — Воспользовавшись тем, что я зашел в гости к его спутнице Найтли Лау, он разрезал подкладку моей одежды, — продемонстрировал я изуродованную ножом куртку, — и похитил все мои деньги. Похищенная у меня пачка денег состояла из двадцати пяти купюр по пятьдесят долларов и сорока купюр по двадцать долларов. Всего 2050 долларов США. Проверьте его карманы — наверняка вы их там обнаружите! Хотя не исключаю, что часть денег этот прохвост успел уже потратить. Кстати, — добавил я, — некоторые пятидесятидолларовые купюры помечены черным фломастером. Внизу, в правом углу. Видимо, каким-то кассиром…
— Вы сами предъявите находящиеся при вас денежные купюры или нам придется обыскать
Вилли побледнел, но, сознавая, что отвертеться от обыска не удастся, начал неторопливо извлекать из карманов всё содержимое. Мои перетянутые резинкой доллары «отыскались» во внутреннем кармане его кожаной жилетки. Когда Вилли нехотя бросил их на стол, комендант от восторга даже хлопнул в ладоши.
— Вот это сюрприз! — воскликнул он. — Выходит, всё обстояло совсем не так, как вы внушали мне утром? Получается, задержать мне следует не господина Алекса, а вас?!
— Вы всё подстроили! — взорвался Зомфельд. — Мое заявление об ограблении остается в силе! И у меня, между прочим, есть свидетель! Найтли, расскажи им, — потряс он за плечо съежившуюся от его прикосновения девушку, — как эти двое делили ночью мои алмазы!
Взоры всех присутствующих обратились к Найтли. Девушка наконец-то подняла глаза, и при виде ее лучистого взора я вздохнул с облегчением: что бы она ни сказала, чью бы сторону ни приняла, я был благодарен ей уже за то, что она на меня взглянула. Унылые стены кабинета волшебным образом вдруг осветились и заиграли всеми цветами радуги, и я, разумеется, связал произошедшую перемену с магическим действием ее глаз.
— Мне нечего добавить к уже сказанному, — тихо произнесла Найтли.
— А как же рана вашего спутника? — буквально перевесился через стол комендант. — Разве не вы его перевязывали?
— Я. Вилли напоролся в темноте на гвоздь, и мне, разумеется, пришлось оказать ему первую помощь…
— Что?! — яростно завопил немец. — И ты с ними заодно?! Решила выставить меня полным идиотом? Не выйдет! Я вам всем… я вас сейчас… — с этими словами он выхватил из-за брючины «вальтер», который вчера мы второпях забыли подобрать, и направил дуло мне прямо в лоб.
Расстояние между нами составляло не более трех метров, и было понятно, что Зомфельд не промахнется. Найтли, оказавшаяся ближе всех к стрелку, не растерялась и, поведя рукой, словно невзначай, задела его локоть. Этой малости оказалось достаточно: первая пуля, просвистев рядом с моим ухом, с треском впилась в стену. Уже в следующее мгновение я ласточкой спикировал на пол, успев заметить в полете, что сидевший за столом писарь рванул наперерез Вилли. Тут же грохнул второй выстрел, и в воздухе повис чей-то вопль. Еще выстрел, еще… Схватив оказавшийся рядом табурет, я метнул его в беспорядочно палящего во все стороны Зомфельда. Тяжелый деревянный предмет угодил немцу в грудь, и тот, выронив оружие, с грохотом отлетел к противоположной стене.
Я потянулся к выпавшему из его руки пистолету и вдруг увидел, что Найтли, неуклюже согнувшись, тоже оседает на пол. В глазах у меня потемнело. Забыв обо всем, я метнулся к ней, подхватил на руки и бросился к выходу. Миновав коридор, ударом ноги выбил дощатую входную дверь вместе с косяком. Уложив девушку прямо на дверное полотно, осторожно ощупал ее курточку: кровь сочилась из-под правой руки. Секунда — и вот оно, зловещее пулевое отверстие! По счастью, рана оказалась неопасной (пуля задела мягкие ткани плеча сантиметрах в десяти выше локтя), поэтому остановить кровь с помощью жгута, скрученного из носового платка, было для меня делом одной минуты. Найтли открыла глаза и взглянула на меня, словно подстреленный олененок Бэмби: