Глаз Лобенгулы
Шрифт:
— С… дядей? — растерялась Найтли.
— Ты не ослышалась. Дядя мой жив, я пристроил его на ночлег здесь, в Пафури, — сбавив тон, я разговаривал теперь с Найтли мягко, как с маленькой девочкой.
Вдруг она снова бросила взгляд в сторону Мунги и испуганно вскрикнула:
— Алекс, останови его, пожалуйста!
Я оглянулся и увидел преабсурднейшую сцену. Размахивая кинжалом, Мунги свободной рукой зажимал Вилли рот, чтобы на возможные крики того о помощи не сбежался народ, но при этом требовал открыть тайну местонахождения алмазов. Впору было расхохотаться над анекдотичностью ситуации: с закрытым ртом Зомфельд при всем желании не смог бы ничего сказать.
Пока я предавался созерцанию забавной, на мой взгляд, картинки, Найтли не выдержала. Со словами: «Да отпусти же ты его, варвар!» она проворно соскочила с лежанки, подбежала к Мунги и так сильно толкнула его обеими руками в плечо, что тот от неожиданности свалился рядом с Вилли. Однако тут же вскочил, злобно фыркнул и, подобрав оброненный при падении клинок, грозно направился в сторону девушки. Я бросился между ними:
— Остынь, командир, негоже размахивать ножом перед безоружной девчонкой. Давай лучше завяжем рот этому ублюдку, — кивнул я на Зомфельда, — и попробуем отыскать алмазы сами.
Глаза команданте метали громы и молнии, однако он взял себя в руки, сделал шаг назад и тяжело плюхнулся на второй топчан.
— Есть чем перевязать рану? — спросил я Найтли, оцепеневшую с распахнутыми в пол-лица глазами.
Не отрывая взгляда от сверкающего лезвия в руках Мунги, она жестом указала на висящую на стене кожаную сумку.
— Перевяжи его сама, у тебя это лучше получится! — произнес я повелительным тоном, чтобы вывести девушку из ступора.
Пока Найтли дрожащими руками бинтовала кровоточащее предплечье Вилли, тот перешел в контратаку.
— Ну, Алекс, ты и дурак, — прошипел он по-русски. — Белый человек, а пляшешь под дудку какого-то Нигера!
— Мунги хоть и черный, зато не такой гад, как ты, — парировал я. — Ты вот с виду, вроде, не бандит, а поступил со мной хуже любого головореза. Что, решил за секунду разбогатеть, а заодно и к дочке хозяина подкатиться?
— А-а, злишься, что я тебе дорогу перешел? Согласен, виноват. Готов даже исправиться, раз уж ветер фортуны переменился…
— Поздновато надумал, — демонстративно положил я руку на кобуру, висящую на поясе.
— Алекс, послушай, — скороговоркой зачастил Зомфельд, — у этого черного олуха только нож да старая винтовка, что валяется в трех метрах от него, а у тебя отличный ствол! Один твой выстрел — и мы с тобой свободны и богаты! Всё, что я тогда у тебя забрал, поделим честно — пополам. Денег каждому на сто лет хватит. Если хочешь, и Найтли забирай, я без претензий… Ну как, по рукам?
С помощью ничего не понимающей Найтли Зомфельд принял вертикальное положение. Глаза его внимательно буравили меня в ожидании ответа.
— О чем это вы говорите? — вскинула на меня удивленные глаза девушка. — Что за странный язык?
— Русский, — перешел я ради нее на английский и вытащил из кобуры револьвер. — Вилли предложил мне убить моего напарника, пообещал поделиться со мной украденными у меня же алмазами, а в виде своеобразного довеска предложил даже… тебя.
— Меня? В довесок к чему? К каким алмазам? — растерянно пролепетала Найтли. — Алекс, я ничего не понимаю!
— Долгая история, — проворчал я, разворачиваясь к вжавшемуся спиной в стену Зомфельду, — при случае как-нибудь расскажу… Посоветуй лучше, что сделать с человеком, который ради горстки блестящих камушков бросил нас с дядей в джунглях на верную погибель, а потом наплел про меня разные небылицы? Поскольку фактически он собирался убить нас с дядей, сейчас я без малейших угрызений совести готов пристрелить его как собаку, — взвел я курок.
— Но… но Вилли же не убил вас, — еле слышно выдохнула Найтли. — Пусть он действительно украл у тебя какие-то камни, пусть оставил вас в лесу, пусть наврал мне… Но он никого не убивал! Никого, слышишь?!
— Тогда, — задумчиво опустил я револьвер, — мне придется застрелить Мунги?
— Но почему?! — воскликнула девушка в полном отчаянии. — Почему вы, мужчины, не умеете решать вопросы мирно, почему вам любое дело надо непременно закончить стрельбой? Пусть и твой новый друг идет на все четыре стороны!
— Э-э, нет, мое солнышко, — отрицательно покачал я головой. — Тут, боюсь, правило всеобщего братства не сработает. Волею небес в этой хижине собрались трое друзей и… врагов одновременно. Еще совсем недавно я считал Вилли лучшим другом, а он… обокрал меня и бросил на съедение диким зверям. Мунги же, напротив, гнался за нами от самого Матембе с целью убить, а вместо этого… спас нас с дядей от верной гибели. То есть, грубо говоря, стал моим новым другом. Так что у меня теперь два выхода. Если я помогу Мунги, он, я не сомневаюсь, поможет нам с дядей покинуть вашу страну. А вот если оставлю в живых Вилли, он наверняка постарается помешать этому: лишившись алмазов, этот тип непременно поднимет тревогу, чем создаст нам дополнительные трудности. С другой стороны, если я надумаю предать своего черного напарника и приму предложение Зомфельда, то войну мне объявят уже друзья Мунги. А за время совместного с ними путешествия я убедился, что с поставленными задачами они привыкли справляться на сто процентов… Так что, как ни крути, придется выбирать из двух зол.
— Но почему нельзя просто поделить камни на троих? — не сдавалась Найтли. — Если это и впрямь алмазы, значит, их стоимость довольно высока, и, следовательно, каждому даже от трети достанется приличная сумма!
— А с какой стати я должен делиться? — подал голос Мунги, вникший наконец в суть нашего разговора. — Алмазы принадлежат моей стране, моему народу, и только я вправе распоряжаться ими!
— Ты сначала найди их, — глумливо усмехнулся Вилли.
Глаза Мунги загорелись нехорошим огнем. Резво вскочив, он носорогом бросился на Зомфельда. Однако тот будто того и ждал: в самый последний момент резко согнулся, и Мунги со всей силы налетел животом на его клинообразный затылок. Тотчас завязалась борьба за выпавший из рук Мунги кинжал. Как ни странно, Зомфельд оказался проворнее. Схватив нож первым, он занес лезвие над противником, но, видимо, плохо рассчитал удар: ему удалось лишь задеть щеку и чуть поранить левое плечо Мунги.
Тут уж и я, не мешкая более, ринулся в схватку и, улучив момент, довольно сильно приложил немца по темечку рукоятью «Астры». Стряхнув с себя обмякшее тело врага, Мунги с болезненным стоном схватился за щеку.
— Бешеная гиена, — прошипел он, засовывая злополучный кинжал за пояс, — чуть глаз мне не выколол!
По щеке команданте ярким ручейком стекала кровь, сквозь рукав кителя тоже начала просачиваться темно-красная жидкость. Найтли вновь пришлось «открыть лазарет». Пока она обрабатывала раны Мунги, я вплотную занялся Зомфельдом: замотал ему полотенцами рот и глаза и скрутил руки за спиной, на всякий случай притянув их к ногам, тоже связанным.