ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений)
Шрифт:
Теперь я мог переключить внимание на найденный мною в омуте предмет. Шерри, не переставая, пичкала меня советами быть поосторожней, но я просто положил кусок мертвых кораллов на сидение и стукнул по нему ломиком. Он раскололся на три куска, открыв нашему взгляду сразу несколько предметов, которые в свое время обволок и сохранил для нас полип.
Это были три круглых серых предмета. Я вытащил один из них из кораллового футляра и взвесил на руке. Он был тяжел. Я протянул его Шерри.
— Ваши предположения? — спросил я.
— Мушкетные пули, — сказала она, не колеблясь.
— Несомненно, — согласился я. Мне следовало бы узнать их с первого взгляда. Поэтому я решил взять реванш, определив второй предмет. — Небольшой медный ключ.
— Ты гений, — сказала она не без иронии, но я не обратил внимания, так как в эту минуту пытался осторожно освободить тот белый предмет, который первоначально привлек мое внимание. Наконец, он выпал наружу, и я повернул его, чтобы разглядеть узор на одной из его сторон.
Это был кусочек белого фарфора, осколок края тарелки, который был украшен изображение герба. Половины рисунка недоставало, но я тотчас узнал вставшего на дыбы льва и слова: «SENAT ANGLIA». Это была тарелка из судового сервиза компании. Протянув осколок Шерри, я внезапно понял нечто, как будто своими глазами увидел происшедшее.
— Когда прибой разбил хребет судна, и кораллы переломили его пополам, оно стало тонуть средней частью вниз. Весь его тяжелый груз и оборудование должны были сдвинуться с места, разрывая внутренние перегородки. Начинка судна стала высыпаться — пушки, картечь, столовое серебро, чашки, бутылки, монеты и оружие. Всем этим было усыпано дно омута, пока кораллы не обволокли и не поглотили творения человеческих рук.
— А как же ящики с сокровищами? — спросила Шерри. — Они могли выпасть из трюма?
— Не знаю, — признался я, а Чабби, который также внимательно слушал, плюнул за борт и проворчал:
— Передняя часть трюма всегда имеет двойную обшивку, из двух-трехдюймового дуба, чтобы груз не сдвигался во время шторма. Если в трюме что-то было, то оно до сих пор там и лежит.
— Такое мнение стоило бы тебе на Харли-стрит десяти гиней, — сказала Шерри, подмигнув. Она засмеялась и повернулась к Чабби. — Не знаю, милый Чабби, что бы мы без вас делали, — Чабби лишь насупился и внезапно начал что-то увлеченно рассматривать на горизонте.
Лишь позже, когда мы с Шерри искупались на одном из уединенных пляжей, облачились в свежие одежды и уселись вокруг костра, потягивая «Чивас Регал» и закусывая свежим уловом, эйфория по поводу наших первых незначительных находок стала испаряться. Я начал трезво размышлять, что же нам делать с останками «Света Зари», разбросанными по всему омуту.
Если Чабби ошибся, и ящики с драгоценностями, тяжелые от груза, пробили днище и упали сами по себе, то мы обречены продолжать наши поиски до бесконечности. Я видел около двухсот коралловых блоков и холмов в этот день, и каждый из них мог скрывать часть тигрового трона Индии. Но если Чабби был прав, и груз остался в трюме, тогда кораллы покрыли всю переднюю часть корабля, лежащего на дне, несколькими слоями окаменевшей извести и сокровища оказались под настоящей броней, заросшей водорослями.
Мы обсудили все в мельчайших деталях. Кажется, все давно уже поняли грандиозность стоящей перед нами задачи и сошлись на том, что выполнение ее надо разбить на стадии. Сначала нам следует обнаружить место, где лежат ящики, а затем вырвать их из цепких объятий кораллов.
— Ты знаешь, что нам понадобится, не правда ли, Чабби? — поинтересовался я, и он кивнул.
— У тебя еще сохранились те два ящика? — я стеснялся упоминать гелигнит в присутствии Шерри. Мне это слишком живо напоминало о проекте, для которого нам с Чабби пришлось как следует запастись взрывчаткой. Это было три года назад во время мертвого сезона, когда я отчаянно пытался найти наличность, чтобы не пропасть вместе с «Балериной». Даже с большой натяжкой этот проект нельзя было отнести к разряду законных, но потом я почти позабыл о нем. И вот теперь нам снова понадобился гелигнит.
Чабби покачал головой:
— Нет, наш запас весь взмок, как портовый грузчик в жару. Даже икнуть возле него было опасно — в воздух мог взлететь целый остров.
— И что ты с ним сделал?
— Мы с Анджело отвезти его в Мозамбикский пролив и сбросили там, где поглубже.
— Нам понадобятся по меньшей мере два ящика. Нужен настоящий взрыв, чтобы отломать там внизу большие куски коралла.
— Я поговорю с мистером Кокером. Он, пожалуй, сможет достать.
— Сделай одолжение, Чабби. В следующий раз, когда ты отправишься на Сент-Мери, скажи Фреду, чтобы он достал для нас три ящика.
— А как насчет ананасов, что мы подняли с «Балерины»? — поинтересовался Чабби.
— Не пойдет, — ответил я ему. — Не хочу, чтобы мой некролог звучал так: «Этот человек пытался взорвать ручные гранаты на глубине ста тридцати футов».
На следующее утро я был разбужен неестественной тишиной. Душный воздух, казалось, был заряжен электричеством. Я лежал, прислушиваясь, но даже крабы-скрипачи хранили молчание. Непрерывный шелест пальмовых ветвей тоже стих. Единственным звуком было низкое и нежное дыхание спящей со мной женщины. Я поцеловал ее в лоб и потихоньку вытащил правую руку у нее из-под головы, чтобы не разбудить. Шерри хвасталась, что она всегда спит без подушки — они, якобы, портят осанку, призналась она мне, но это не мешало ей использовать любую подходящую часть моего тела в качестве таковой. Я поковылял из пещеры, стараясь восстановить кровообращение в руке с помощью массажа. Нанося визит своему любимому дереву, я рассматривал небо.
Рассвет был туманным, звезды казались тусклыми, затянутые темной дымкой, повисшей в небе. Нагретый воздух был тяжел и удушлив, не было ни ветерка, и атмосферные заряды покалывали мне кожу.
Когда я вернулся, Чабби сидел, подбрасывая ветки в огонь, чтобы раздуть его. Он взглянул на меня и подтвердил мой диагноз.
— Погода портится.
— И что будет, Чабби? — он пожал плечами. — Барометр упал до 28,2, но все станет ясно только к полудню, — и он снова принялся шевелить угли и раздувать огонь.
Погода подействовала и на Шерри. Волосы на ее висках слиплись от пота, и она с раздражением огрызалась со мной, пока я менял ей повязку. Но уже минутой позже, когда я одевался, она подошла ко мне и прижалась щекой к моей спине.
— Прости, Харри. Сегодня так душно и… невыносимо, — она провела губами мне по спине, касаясь толстого валика шрама кончиком языка.
— Простил?
Мы с Чабби нырнули в омут около одиннадцати часов утра и провели под водой тридцать восемь минут, не найдя ничего мало-мальски существенного. И вдруг я услышал удары о металл. Клинк! — донеслось сквозь воду. Чабби тоже притих. Звон донесся опять, повторенный трижды.