Глаз времени
Шрифт:
— И сколько он стоит? — подколол коммерсанта Кейси.
— Нельзя винить человека за его старания, — с легкостью парировал де Морган, рассмеявшись.
Джош немного рассказал Байсезе о Сесиле. Он родился в семье обедневших аристократов, ведущих свой род со времен первого нападения Вильгельма Завоевателя на Англию, которое случилось более восьми веков назад, и сумевших обогатиться на покоренных землях саксонских королевств. Но последующие столетия, по собственным самоуничижительным словам самого де Моргана, «переполненные алчностью и безрассудством, которые наследовало каждое новое поколение», оставили семью без гроша, но с воспоминаниями
Абдикадир слез с табурета. С серьезным лицом он переключил свои часы в режим калькулятора и начал вводить полученные результаты проведенного им эксперимента.
— Ну давай, мозголом, — насмешливо сказал Кейси. — Поведай нам о своих успехах.
Пуштун опустился на землю перед Байсезой.
— Глаз сопротивляется нашим попыткам исследовать его, но все же кое-что мне удалось узнать. Во-первых, его окружает магнитная аномалия. Я проверил это при помощи своего компаса…
— Мой компас вышел из строя с момента нашего падения, — проворчал Кейси.
Абдикадир покачал головой.
— Да, магнитный север определить не удается. Видимо, что-то необычное творится с магнитным полем Земли. Но сами по себе наши компасы в порядке, — он бросил взгляд на Глаз. — Линии магнитной индукции сходятся вокруг этой штуки. Схематически это напоминает сучок на куске дерева.
— Почему так?
— Без понятия.
Байсеза подалась вперед.
— Что еще ты узнал, Абди?
— Я вспомнил уроки геометрии в средней школе. — Он улыбнулся. — Ничего другого, кроме как опускать эту штуковину в воду, наблюдая за изменением уровня воды, чтобы измерить ее объем, мне в голову не пришло.
— Эврика! — воскликнул де Морган наигранно. — Сэр, вы — Архимед нашего времени…
На его слова Абдикадир и бровью не повел.
— Я провел десяток измерений, надеясь максимально снизить величину погрешности, но сильно в этом не преуспел. Мне никак не удается определить площадь его поверхности. Но думаю, что радиус и окружность я высчитал довольно точно, — он поднял самодельный штангенциркуль. — Я использовал лазерный прицел с вертолета…
— Не понимаю, — сказал Кейси. — Это же сфера. Если тебе известен радиус, то все остальное можно узнать из формул. Площадь поверхности равна четыре пи, умноженное на радиус в квадрате…
— Да, но это годится, если предположить, что данная сфера — точно такая же, как и любая другая, с которой нам приходилось сталкиваться, — спокойно ответил Абди. — Но я еще никогда не видел, чтобы сфера спокойно парила в воздухе. Поэтому не стал делать никаких предположений и решил начать с самого начала.
Байсеза кивнула в знак одобрения.
— И ты узнал, что…
— Начнем с того, что это — идеальная сфера. — Он снова посмотрел на объект своего исследования. — И я ничуть не преувеличиваю. Она идеальна в допустимых пределах даже моих измерений при помощи лазера, по любой оси. Даже в наше время, в 2037, вряд ли получится придать материалу подобную форму с такой фантастической степенью точности.
Де Морган сдержанно кивнул и произнес:
— Это почти высокомерная демонстрация геометрического совершенства.
— Да. Но это только начало, — он поднял свои часы так, что Байсезе был виден их крошечный дисплей. — Вернемся к урокам геометрии в школе, Кейси. Отношение длины окружности к ее диаметру — это…
— Пи, — громко ответил Отик. — Даже христианину-деревенщине это известно.
— Да, но не в этом случае. Для Глаза оно равно трем. Не около трех и не чуть больше трех, а три, если верить точности лазера. Погрешности моих измерений настолько малы, что совершенно невозможно, чтобы величина числа «пи» для этой сферы была общепринятой. Видишь, Кейси, здесь твои формулы не работают. У меня получилось такое же значение «пи», когда я определял объем. Правда, тут надежность моих результатов куда сомнительней: ведро мутной воды с лазером не сравнить…
Байсеза встала с земли и обошла сферу, рассматривая ее со всех сторон. У нее все еще оставалось тяжелое чувство относительно этой серебряной загадки.
— Но этого не может быть. Пи есть пи. Его значение является неотъемлемой частью структуры нашей Вселенной.
— Вот именно, что нашей, — сказал Абдикадир.
— Что ты имеешь в виду?
Пуштун пожал плечами.
— Кажется, что эта сфера не совсем из нашей Вселенной, хотя и находится здесь перед глазами. Вероятно, мы уже столкнулись с аномалиями во времени. Возможно, что это — аномалия в пространстве.
— Если это так, — с негодованием сказал Кейси, — то кто или что это сделало и что с этим должны делать мы?
Естественно, ответа на свой вопрос он не получил.
Тут к ним присоединился капитан Гроув, явно чем-то взволнованный.
— Прошу прощения, что отвлекаю вас, лейтенант, — обратился он к Байсезе. — Помните, я высылал разведывательные патрули? Так вот. Один из них вернулся с донесением, что на севере обнаружено нечто весьма необычное.
— Необычное, — сказал Кейси. — Черт бы побрал британцев за их привычку все преуменьшать.
Но Гроув остался невозмутим.
— Возможно, вы могли бы принести нам куда более точные сведения, чем мои люди… Не желаете ли совершить небольшую прогулку?
11. Наедине с космосом
— Эй, олух, мне нужно в туалет!
Конечно же, это была Сейбл, которая из спускаемого модуля криком поздравляла его с наступлением нового дня.
В своем сне он вернулся домой, к Наде и мальчикам. Космонавт висел вниз головой в своем спальном мешке, словно летучая мышь на ветке, и только тусклый моргающий свет лампочек аварийного освещения малой мощности разгонял вокруг него темноту. Коле потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и понять, где он находится. О, он все еще здесь. Все еще на этом наполовину списанном корабле, который бесконечно кружится вокруг неожиданно онемевшей Земли. Какое-то время космонавт оставался в спальном мешке, стараясь вернуться в свой прерванный сон.
Коля находился в бытовом отсеке вместе с их скафандрами и прочей ненужной одеждой, окруженный рухлядью, которую они везли со станции. Сейчас они вряд ли смогут открыть люк и выбросить все это в космос. Решение о том, что он будет спать здесь, помогло им выиграть для себя немного больше пространства или, если называть вещи своими именами, не дало трем космонавтам, находящимся на взводе оттого, что они оказались неизвестно на какое время замкнутыми в тесном пространстве «Союза», друг друга поубивать. Но спать здесь было весьма неуютно. Коля чувствовал запах выброшенного гниющего белья, которое Сейбл окрестила «казацкими портянками».