Глаза Мидаса-младшего
Шрифт:
17. После падения
— Все будет в порядке, — сказал Бертрам. — Я пойду за помощью. — Перед тем, как тронуться с места, громила пихнул в бок своего подпевалу: —
Хэл убежал искать ветки, чтобы наложить лубок, а Джош остался с Кевином, помогая тому выдержать боль.
Перелом был очень неудачным. Мальчик всегда думал, что, сломав ногу, непременно умрет от боли — но не умер.
— Очень больно? — спросил друг.
— Очень. Но не то чтобы очень-очень.
— Ты поправишься, не волнуйся.
Солнце поднялось выше и залило долину теплым светом. Лучи упали на лицо страдальца, и боль немного утихла.
Какая-то мысль скреблась в глубине сознания, как будто нужно было что-то вспомнить, но это что-то все время ускользало. Оставалась только уверенность, что все будет хорошо: Бертрам приведет помощь, нога срастется, и жизнь будет продолжаться. Даже у такого неожиданного события, как падение и перелом ноги, был предсказуемый итог, и от этой простой мысли становилось легче. Даже в худшие
— Гляди, Джош, — сказал Кевин, наслаждаясь открывавшимся с горы великолепным видом. — Я вижу машины на нашей стоянке. Люди похожи на муравьев!
— Как ты это видишь? — удивился друг. — Ты же без очков слеп, как крот.
«Очки? — подумал мальчик. — Я ношу очки?» Он растерялся, но всего лишь на секунду:
— Джош, у меня стопроцентное зрение. Очки мне не нужны.
— Точно, — ответил тот, почесав в затылке. — Странно… С чего это я взял?
Внизу начиналось утро, и мир окрашивался в зелень и золото. По лицу Кевина расползлась ленивая улыбка.
— Эй, ты в порядке? — спросил немного напуганный Джош.
— Лучше не бывает, — ответил друг и рассмеялся, поняв, что говорит правду.
Джош попытался сохранить серьезное выражение лица, но не преуспел:
— Кевин, ты точно спятил. — Мальчики смеялись долго и громко, пока на их голоса не стала отзываться вся долина — и эхо их будет гулять там до самого судного дня.