Глаза ребёнка
Шрифт:
Паже улыбнулся.
— Когда я говорю о твоем теле, то для меня это нечто особенное. И я не хочу лишней аудитории.
Терри наконец застегнула последнюю пуговицу.
— А тебе не кажется, что это смахивает на паранойю?
— Возможно. Однако в политике шпионаж вещь вполне заурядная. А у Маккинли Брукса есть множество приятелей, вращающихся в этой сфере. Один из них Джеймс Коулт, который всюду твердит о том, что наши политические цели не совпадают.
Терри надела туфли.
— Крис, да пошли они все… В конце концов, можем
— А мама тебе разрешает?
Терри улыбнулась.
— Пока я выполняю «домашнее задание», она притворяется, что ничего не замечает. Хотя на самом деле это не так.
Паже встал.
— Потерпишь еще чуть-чуть? Ладно? Еще недели две.
В тусклом свете ночника он не столько увидел, сколько почувствовал на себе ее пристальный взгляд.
— Ладно, — тихо произнесла она. — Я буду просто часто-часто дышать в трубку.
Терри сидела, прислушиваясь к дыханию дочери.
Была середина ночи. Примерно час назад Терри услышала, что Елена плачет. Она бросилась к ней и увидела, что та сидит на постели, оцепенев от ужаса; наконец девочка узнала ее и протянула к ней руки. В этот момент между ними не существовало больше никаких барьеров. Елена снова была просто ребенком, ищущим утешения у матери, кроме которой у него никого больше нет.
Лицо девочки было мокрым от слез.
— Мне страшно, мамочка, страшно. Мамочка, пожалуйста, обними меня.
Терри сжала ее в объятиях.
— Что с тобой, душенька? Скажи мне, что мучает тебя во сне?
Уткнувшись ей в лицо, Елена молчала.
— Останься со мной, мамочка. Я боюсь одна.
Терри знала, что Елена ничего не скажет ей. Но даже если бы и сказала — что толку?
— Конечно, я останусь, — произнесла она. — Ведь я твоя мама, я никогда не брошу тебя.
Она произнесла это автоматически, не задумываясь. И вдруг вспомнила, что именно эти слова по ночам снова и снова повторяла ей мать, когда еще жив был Рамон Перальта. Она поняла, что сейчас произнесла их голосом своей матери.
И вот теперь она, Тереза Перальта, охраняет сон своей дочери, Елены. «Я вспомню, — пообещала она девочке, вглядываясь в ее спящее лицо. — Я все вспомню. И придет время, когда я, быть может, все пойму».
6
Придя утром на работу, Терри увидела, что за ее столом, придерживая плечом телефонную трубку, сидит Чарлз Монк.
Он сосредоточенно слушал своего телефонного собеседника, то и дело что-то записывая. Лишь на секунду оторвался, смерил Терри пристальным взглядом и вновь обратился к своему занятию, точно ее и не было в комнате.
Было тихо. Казалось, Монк настолько погрузился в себя, что Терри
По-прежнему не обращая на Терри никакого внимания, Монк произнес в трубку несколько скупых слов, напомнив ей адвоката, которому время чрезвычайно дорого, чтобы расходовать его по мелочам. Терри успела лишь понять, что он говорил с банком.
Только положив трубку, Монк снова взглянул на нее.
— Извините, что занял ваше место. Прошу вас.
— Благодарю.
Поднявшись, Монк принялся изучать фотографию Елены.
— Когда сделали эту карточку?
— В прошлом году. К школе.
Монк повернулся к ней лицом.
— Должно быть, вашему мужу она была особенно дорога?
Терри не нашлась, что ответить. Помолчав, она сказала:
— У него была точно такая же. Если вас это интересует.
Монк промолчал. Затем он вышел из-за стола и сел. Линч поставил стул рядом с ним.
— У нас есть ряд вопросов к вам, — начал Монк.
Терри улыбнулась.
— А я-то надеялась, вы хотите вместе со мной послушать «Битлз», там, где они поют: «Пол умер».
— «Дорога в аббатство», кажется? — заметил Монк. — Мне не нравится эта вещь.
Линч включил диктофон.
Сделав привычное вступление, Монк отрывисто спросил:
— Приходилось ли вам угрожать Рикардо Ариасу убийством?
Терри вздрогнула от неожиданности.
— Разумеется, нет. Кто-то утверждает обратное?
Инспектор оставил ее вопрос без ответа.
— Вы ссорились из-за Елены?
— Да. — Она вдруг почувствовала приступ гнева, словно кто-то ввалился к ней в дом без приглашения. — Именно поэтому дело и находится в суде.
— Однако вы никогда не грозили убить его? Даже во время скандалов по поводу Елены?
Терри почувствовала, что начинает дрожать.
— Я не помню, чтобы когда-нибудь говорила такое, — размеренно произнесла она. — И не помню, чтобы подобные мысли вообще приходили мне в голову.
— Кристофер Паже угрожал когда-нибудь мистеру Ариасу?
— Я об этом не знаю.
— Говорил ли он, что желает смерти мистера Ариаса?
Последовала короткая пауза.
— Нет.
— Есть ли у вас основания полагать, что мистер Паже способен совершить акт насилия?
Терри сложила руки на груди и отчетливо произнесла:
— Ни разу я не встречала человека с таким самообладанием, как у Криса. Он всегда думает, прежде чем сделать что-то.
— Я спрашиваю вас не об этом. — Терпению Монка, казалось, нет предела; невозмутимо и методично он продолжал гнуть свое. — Мой вопрос — способен ли мистер Паже на насилие. Меня не интересует, что он при этом думает.