Глаза Сатаны
Шрифт:
Хуан не успел сбежать, как хотел, а теперь, когда флотилия вышла в море, об этом нечего было и думать.
Дней десять пираты неторопливо продвигались на восток, грабя мелкие селения и встречные корабли испанцев.
На траверзе острова Рокес, оставив его по левому борту, флотилия попала в западню. Три больших испанских военных корабля стремительно спускались на флотилию с северо-востока, используя хороший ветер. Пиратам деваться было некуда. Слева острова с массой коралловых рифов, на юге побережье материка.
Капитан «Белого ястреба» выбросил сигнал прорываться самостоятельно. Флотилия разбегалась в разные стороны, ища спасения каждый по-своему.
– Вот кому повезло больше всего! – Пол указал рукой на удаляющееся судёнышко в сторону островов. – С его осадкой оно вполне сможет укрыться за рифами. А мы?
– Спустимся ближе к побережью, – ответил Марк, проходя мимо. – Может, повезёт укрыться в бухте до утра. Ночь наступит часа через три.
– За это время нас разнесут в клочья, – бросил Пит. – Гляди сколько пушек у испанцев! Одного залпа достаточно для нашего корыта.
У Хуана засосало под ложечкой. Сердце тоскливо сжалось от предчувствия чего-то неотвратимого и страшного. Как хотелось немедленно перелететь на то судёнышко, что уже далеко удалилось на север, и за которым не пошёл ни один испанский корабль.
«Белый ястреб» на всех парусах устремился на юг. Там капитан надеялся укрыться до наступления ночи.
Им не хватило полчаса. Испанский корабль почти догнал пиратов, развернулся, и залп двенадцати пушек накрыл пиратов. Четыре ядра сбили фок-мачту, проломили борт ниже ватерлинии, на баке занялся пожар.
– Спускай шлюпки! – Капитан с окровавленной рукой метался среди обломков, торопя оставшихся в живых матросов. – Под прикрытием корпуса мы сможем продержаться до темноты!
Две шлюпки заполнились матросами. Третья перевернулась, люди, кто умел плавать, вскарабкались назад на борт. В это время испанец атаковал другим бортом. Ядра разрушили кормовую надстройку, пожар возник и там, быстро распространился дальше, отрезав матросам всякую возможность спастись.
Берег материка едва просматривался вдали.
Среди оставшихся на борту оказался и Хуан. Из головы сочилась кровь, бок сильно саднил, ободранный при падении в воду. Он судорожно вращал головой, ища способ умереть сразу или спастись.
– Пит, давай свяжем несколько брусьев и поплывём к берегу! – кричал в отчаянии Хуан. – На берегу можно как-то спастись, а тут мы все потонем или сгорим! Или в плену у испанцев будем болтаться на реях! Ну!
Пит колебался недолго. Он был слегка ранен в ногу, но мог двигаться. К ним подбежали два матроса, пытаясь присоединиться к ним.
– Пошли к дьяволу, ребята! – прокричал Пит, – Сами управляйтесь!
Один из матросов яростно запротестовал, схватился за нож. Хуан опередил его. Его кинжал пропорол живот матроса, второй отскочил с воплями, призывая на помощь.
Его или не услышали, или не посчитали нужным услышать. Все метались в панике, а Пит с Хуаном спешили.
Солнце уже садилось. Огонь всё ближе подбирался к середине падубы, а шестеро матросов всё ещё метались, не зная, как спастись.
Испанцы больше не пытались стрелять. Их судно легло в дрейф, ожидая окончания боя и гибели пиратов.
– Готово, Джон! Спихивай! – Пит орал, стараясь перекричать гул огня, кашляя и отплёвываясь.
Они отбивались от редких попыток других матросов присоединиться к их примитивному плоту.
Наконец плот им удалось столкнуть в воду. За ним прыгнули ещё двое из матросов. Один тут же пошёл ко дну. Как видно, он не умел плавать, что было не такой уж редкостью среди моряков. Многие из них боялись воды и легко тонули в безобидных ситуациях.
Хуан с Питом легли на плот, отталкивая ещё одного матроса, пытавшегося последовать за ними. Его пришлось стукнуть по голове обломком доски, служившей веслом.
– Отгребай, Джон, отгребай! Судно может затонуть и нас за собой утащит!
В голове Хуана стучало, бок болел. Он грёб, ощущая небольшое головокружение и опасаясь, что Пит сбросит его в воду, потеряй он сознание.
Плотик медленно отплывал от пылавшего судна. Оставшиеся матросы прыгали в воду, хватались за обломки, спеша отплыть от тонущего корабля. Он с шипением, гулом медленно погружался носом в пучину моря. Оно темнело, вечер стремительно надвигался, а жар пожара постепенно удалялся от плотика.
Хуан до последнего мгновения смотрел на берег, ещё недавно темневший у горизонта, стараясь не потерять направление. Смотрел на небо, замечая звёзды, по которым можно было определить юг.
Судно погрузилось в тёмную воду моря. Сразу стало темно, жутко и до обидного тоскливо. Потерпевшие пираты не разговаривали. Они монотонно гребли досками.
Огни испанского судна медленно меркли вдали, пока вовсе не растворились в редком тумане, наплывшем с моря.
– Интересно, где наши шлюпки? – прервал молчание Пит.
– Они уже далеко, – без желания ответил Хуан. – Что им до нас?
Они помолчали. Все они были мокрыми. Плот едва возвышался над водой на два дюйма и волны постоянно окатывали их водой. Лежали, боясь перевернуться, и гребли с обеих сторон, поглядывая в сторону берега.
Хуан постоянно следил за небом, боясь потерять направление. Чёрное, с мигающими звёздами, оно равнодушно взирала на несчастных людей, что пытались как-то выжить, барахтаясь в почти бесплодных усилиях.
Усталость первого сморила Пита. Он выронил доску и уткнулся в ладони. Хуан боролся дольше, пока и его не сморил сон. Он часто вскидывал голову, мутными глазами обводил тёмные воды моря, глядел на небо, но уже плохо соображал. Голова сильно болела, бок, разъеденный солью, не давал надолго забыться. Пит продолжал лежать без движения, и Хуан не хотел его тревожить до утра.