Глазами любопытной кошки
Шрифт:
Мужчины внесли столик, на котором стояло блюдо с цветами и свечами, – это сигнал, что пора расписывать хной кисть жениха. Внезапно с неба повалил искусственный снег, со всех сторон полетели липкие пластиковые конфетти, а для детей рассыпали конфеты, которые те тут же бросились подбирать. Мужчины танцевали, взгромоздившись друг другу на плечи, а некоторые при этом били в большие барабаны!
Самия сказала:
– Завтра состоится консуммациябрака – ткань со следами крови нужно будет представить родственникам и жениха, и невесты. Если крови не будет… – она сделала жест рукой, будто ей перерезают горло, – невеста умрет. – Самия беззаботно рассмеялась.
– И что ты думаешь по этому поводу? – спросила я.
Она непонимающе взглянула на меня, а спустя некоторое время проговорила:
– Никогда об этом не задумывалась.
Мы обсудили «убийства чести», и Самия согласилась, что «возможно, это не очень хорошая идея». Я заметила, что это преступление, запрещенное законом, но она лишь отмахнулась:
– Весь этот город принадлежит двум нашим семьям. Мы защищаем друг друга.
Биляль отвез меня в Амман, где его группа выступала еще на одной свадьбе. Мужчины сидели в одном банкетном зале, женщины – в другом. Члены ансамбля – в основном мальчики подросткового возраста – выгрузились из автобуса и встретили нас в стильном холле отеля. Меня сразу же отправили на женскую вечеринку.
Я долго сидела там, и никто не обращал на меня внимания. Консервативные гостьи были в платках. Некоторые были одеты стильно, но попадались и суровые девушки, похожие на монахинь. Те, что помоложе, носили современные джинсовые юбки или вечерние платья и никаких платков не надевали. Одна девушка прекрасно танцевала танец живота, переходя от столика к столику. Позднее она призналась мне, что на ней вечернее платье от Фуада Саркиса, знаменитого ливанского дизайнера.
В оркестре играли одни мужчины, и официанты тоже были мужского пола. Но эту вечеринку организовали для женщин, и они прекрасно себя чувствовали, не обращая ни малейшего внимания на обслуживающих их мужчин. Те женщины, что постарше, станцевали бедуинский танец с платками, которые держали перед собой на вытянутых руках, раскачивая вперед и назад. Затем женщины встали в шеренгу и исполнили дабке– чуть иначе, чем в Эр-Рамта. В разных регионах дабкетанцуют по-разному. По движениям можно догадаться, из какой деревни родом танцоры. Гостьи не сразу приняли меня, но я все же познакомилась с несколькими женщинами, в том числе Надией и Майдой; они отнеслись ко мне дружелюбно, и я даже получила приглашение побывать в одной из ближайших деревень.
Я думала, что ансамбль Биляля будет танцевать для мужчин, но на мужской вечеринке музыка не играла. В женском зале намного веселее. Я прождала почти три часа, и наконец вошли танцоры дабкев одинаковых черно-зеленых атласных костюмах. Под аккомпанемент раскатистых барабанов и оглушительного синтезатора они взялись за руки, построились в шеренгу и принялись притоптывать ногами и двигать плечами – интересное представление, однако вчера их танец казался более вдохновенным, потому что это была часть их культуры и реальной жизни. Сегодня же они всего лишь устраивали шоу для городских.
МУЖЬЯ И ЖЕНЫ
Я согласилась поехать за город в гости к семье Надии. Стоило нам войти к ней в дом, как Надия выпалила:
– Ненавижу мужчин! Я не сплю со своим мужем и никогда не разрешаю ему себя целовать.
В возрасте четырнадцати лет ее выдали за богатого пятидесятичетырехлетнего делового партнера отца. Хотя брак длился уже много лет, с его первой женой Надия никогда не встречалась. Муж давал Надии все, что можно было купить за деньги, но в конце концов она ушла от него к другому. Впоследствии ей пришлось отказаться от своих детей.
На следующее утро Надия повела меня к Саре, хорошенькой миниатюрной иорданке с золотистым мелированием. Та открыла дверь, стоя перед нами в ночной рубашке с глубоким декольте, но потом надела длинную юбку, а вскоре опять ушла в свою комнату и вернулась в мини-платье с оборками. Принесли магнитофон, и мы с Надией начали танцевать. Появилась Сара в вечернем наряде: широкие черные брюки, перехваченные внизу шнурком, и топ, расшитый драгоценными камнями. Ее муж вернулся с работы, переоделся в хлопчатобумажный халат и плюхнулся на диван.
– Сара тоже ненавидит своего мужа, – сказала мне Надия. – Она любит другого, но не может уйти, так как боится потерять детей.
Обед подали на втором этаже, на большом блюде прямо на полу: курица и рис, салаты, йогурт. С нами обедали два брата и жена одного из них с ребенком (она являлась также двоюродной сестрой своего мужа). Младший брат начал подразнивать старшего:
– Моя жена красивее.
Оба достали свои свадебные альбомы и стали спорить, чья невеста симпатичнее.
Когда речь зашла о том, почему я до сих пор не замужем, один из братьев заметил:
– У англичан все сложнее. – Они всех иностранцев называли англичанами. – Англичане думают, что брак – это на всю жизнь и мужчинам нельзя спать с другими женщинами.
Уходя, мы застали Сару в новом наряде. Я заметила, что она часто переодевается.
– Я всегда так делаю, – ответила она, накинула тунику и шарф с великолепной вышивкой, и мы поехали в город.
За мной зашла Майда с маленькой дочкой, и мы очутились в магазине сотовых телефонов. Полная женщина, укутанная в черное, проводила нас в квартиру, которая располагалась по соседству.
– Скажи мне, кто лучше: он или мой муж, – проговорила Майда. В квартире на подушках сидел мужчина с бородой, который хотел, чтобы Майда ушла от мужа и стала его третьей женой. Она объяснила: – Он якобы очень религиозен, но бьет своих жен и любит вторую больше, чем первую.
Когда Майда попросила меня станцевать перед ним, я отказалась, тогда она продолжила меня донимать:
– Кого же мне выбрать?
Первая жена принесла кофе. Вторая ушла. Мы сидели на низких подушках в гостиной с первой женой и дочерьми. Одной дочке было восемнадцать лет, она собиралась замуж по любви. Все разговаривали друг с другом очень приветливо, но это сильно смахивало на театр абсурда. Майда совсем замучила, требуя, чтобы я высказала свое мнение о потенциальном женихе.
Майда хотела познакомить меня с подругами. Они все собрались у нее на кухне и что-то готовили. Я даже не успела отнести наверх сумку, как Майда начала упрашивать меня станцевать перед подругами. Они начали исполнять танец живота: одна при этом мыла посуду, вторая резала огурцы. Я помогла почистить картошку и вытереть тарелки. Все работали сообща – я-то думала, готовится какой-то праздник. Оказалось, просто обед для нас. Три женщины были сестрами, и все успели выйти замуж дважды.
Одна из сестер, красивая, стильно одетая и накрашенная сорокатрехлетняя женщина в платке с блестками, необычно повязанном на голове, ушла молиться в спальню, пока остальные наряжались и делали макияж. Она вышла замуж в пятнадцать, родила в шестнадцать и после этого не могла больше иметь детей. Но муж хотел еще, женился снова, а она попросила развода; через два года опять вышла замуж, но и второй муж захотел детей и взял другую жену. На этот раз она осталась с ним и решила поступить в колледж. И вот только что получила диплом преподавателя, а теперь собиралась работать в школе.