Глазами Зоны
Шрифт:
Брют вскинул левую бровь и уставился на Лаки. О, как же хотелось съездить по его надменной роже!
– Ты совершенно прав, – снизошел Брют. – Мы договаривались, ты договор нарушил, а за свои слова серьезные люди обычно отвечают. Иначе…
Лаки сжал кулаки, заставил себя успокоиться и продолжил:
– Я правильно понял, что из-за пятидневной просрочки ты выкрал человека? Зачем? Что я, без всей этой дикости не понял бы?!
Брют покачал головой, вынул бархатный портсигар, достал из него сигару, понюхал ее.
– Может, и понял бы. Но к новому году купил бы любимой машину. Или
Он что же, знает по подарок Юле и потому взбеленился? Следит, скотина?
– Если бы моя дочь начала с тобой встречаться, твой труп нашли бы в канаве. Ты еще скажи, что хабара не было и ты на мели. Вместо того чтобы выполнять обязательства, ты тратишься на шлюх.
– Она не шлюха…
– Заткнись! – Брют хлопнул ладонью по столу.
Подошел официант, начал раскладывать приборы. Лаки смотрел, как порхали его руки, и думал. Говорили же, что взять денег у Брюта – хуже, чем в банке, он бывший сиделец, а у них там, на зоне, свои правила, и мелочи возводятся в культ. Он слышал, что выражение «следи за метлой» пошло именно из тюрьмы, но не придал этому значения, а зря. Возмущенный разум все еще кипел, но пробудился здравый смысл и вылил на голову ушат холодной воды. Итак, что мы имеем? Просрочку выплаты и оскорбленного криминального авторитета, для которого уговор дороже денег, причем Брют знает, что деньги были, и потрачены они, на его взгляд, бездарно. Ситуация хреновая, но могло быть и хуже.
Лаки подождал, пока официант уйдет, и спросил:
– Я все понял, какие твои условия?
Брют наигранно зааплодировал:
– Ну надо же! Не просто свистун, а еще и тормоз! Дошло, наконец, что нужно поинтересоваться своей судьбой.
Лаки пропустил его реплику мимо ушей.
– Я хочу знать твои условия. Что ты поставил меня на счетчик – понятно. Сколько я должен отдать, и в какие сроки?
Брют сказал ласково:
– Лаки, голубчик, между нами такая бездна, что тебе правильнее обращаться ко мне на «вы», но я спишу это на дурные привычки из Зоны, где все люди братья, как Каин и Авель. Деньги ты мне, конечно, отдашь. Условия остаются прежними. Но помимо этого ты сделаешь мне одно одолжение.
Руки враз опустились. Именно так действуют вербовщики спецслужб и мафиози: вынуждают человека себя скомпрометировать и сажают на крючок.
– Сначала будет одно одолжение, потом – второе, третье? – спросил Лаки.
– Нет, одно-единственное, – скривился Брют. – Даю слово.
– Ага, а когда придет время платить по счетам, меня внезапно обворуют, и снова я буду тебе должен?
– Такого не произойдет, обещаю. Да и сейчас тебя никто не обокрал, ты, будучи в здравом уме, потратил мои деньги на девчонку. Да, она хорошенькая, но ты ведь не желторотый юнец, а вполне уже взрослый мужчина,
– Что я должен сделать?
– Никого не придется убивать и грабить, не волнуйся. Нужно будет отыскать в Зоне одного человека, женщину, и вывести ее за Периметр. При этом тебе будут помогать мои люди.
Лаки потряс головой, уставился на Брюта:
– Предлагаешь мне совершить похищение? Но я ведь неблагонадежный и, как бы это сказать, ни разу не Шварценеггер.
– Всю грязную работу проделают мои ребята, от тебя требуется найти ее и доставить в определенное место, все подробности – позже.
Лаки представил, как тащит связанную женщину, похожую на солдата Джейн, как та сопротивляется, и ему захотелось застрелиться.
– А если я не соглашусь?
– Тогда я воспользуюсь твоей красавицей, потом отдам ее своим ребятам, а когда они наиграются, ее найдут… Нет, не найдут. Так уж и быть, вас закопают рядом, но перед этим ты напишешь дарственную на квартиру на мое имя, точнее, долговую расписку. Если уверен, что ничего не подпишешь, то, скорее всего, ошибаешься. Вижу, тебе себя не жалко, но девочку-то… Она ж по твоей дурости угодила в переплет. Не таращись так, ее никто не изнасиловал и даже ни разу не ударил, но все может измениться.
Пока официант кружил вокруг стола с подносом и расставлял яства, Лаки лихорадочно соображал. Если по простым человеческим законам, то Брют – преступник: налетчик и похититель. А если «по понятиям», то он прав – Лаки не выполнил уговор и должен понести наказание или заслужить помилование.
– Ну, бабушка! – все никак не унималась девочка за столиком в другой стороне зала и трясла своим розовым мобильником. – Дед, ну хоть ты посмотри, почему он не работает?!
Пожилая стройная женщина с пучком седых волос, похожая на балерину на пенсии, наклонилась и что-то прошептала внучке, та дернулась, сложила руки на груди и вытянула ноги, всем своим видом демонстрируя высочайшую степень обиды.
– Выкладывай сейчас подробности, – проговорил Лаки, поднимая железную крышку-купол, накрывающую кролика, и с трудом подавил рвотный позыв.
– Нет уж, давай сначала отобедаем, ты, видимо, здорово оголодал, раз столько заказал. Ну же, приятного аппетита!
– Чтоб ты сдох, – пробурчал Лаки, зыркнув на Брюта исподлобья.
– Это проклятие исполнится в любом случае. Что в тебе хорошего – ты открытый и без дерьма, потому даже жаль, что ты такая бестолочь. Уж извини, но я с тобой, как с сыном.
– Ага, вытащил девушку из постели сына, избил его до потери сознания…
– В воспитательных целях, почему бы и нет.
– И почему мой сын такая тряпка, – сказал Лаки, копируя интонации Брюта.
Видимо, попал по больному месту – тот помрачнел, пожевал губами, но смолчал, без аппетита приступил к трапезе. Лаки хотел добавить про дочь Брюта, но вспомнил притчу про воробья «попал в дерьмо – не чирикай». Он поковырял кролика, но кусок в горло не полез. Одно в этой ситуации радует: Брют – хозяин слова и сдержит его, надо только поподробней обговорить детали.